инстинкт говорит мне, что эти призраки – не такая уж пустая вещь…
Филдстон вздохнул и перестал расхаживать.
– Я думаю, есть особая причина, заставившая вас искать встречи со мной вне стен департамента, хотя вы могли бы обратиться прямо к Стерлингу или Кроули, – произнес он.
– Информация, которую я получил… У меня есть основания подозревать, что тут замешан кто-то из отдела безопасности.
Это заявление возбудило интерес Филдстона.
– Так изложите мне эту вашу информацию, пока что я так ничего и не понял.
Маркус вынул из кармана клочок сложенной бумажки и передал его Филдстону.
– Что заставляет вас думать, что здесь замешан кто-то из отдела безопасности? – спросил Филдстон через несколько секунд.
– Бумага и чернила.
– Что же в них особенного?
– Именно такие используются в отделе безопасности. И обратите внимание на маленький кусочек оставшейся восковой печати. – Маркус понимал, что это очень слабое доказательство, но продолжал настаивать: – И, кроме того, я доверяю моим инстинктам, сэр, они еще никогда не подводили меня.
– Информация очень неубедительная, вы сами знаете это, – заметил лорд Филдстон.
– Согласен.
– Поймите, я не могу применить никаких санкций, имея в своем распоряжении лишь то, что вы сейчас сообщили мне.
– Я понимаю, сэр.
– Раз понимаете… я попробую прояснить это дело по… неофициальной линии, Уорт, если вы не станете слишком напирать на меня.
– Я буду ждать, насколько это возможно, сэр. Здесь сказано, что план начнет действовать в ближайшие несколько недель.
– Время есть. – Филдстон повернулся к двери. – А теперь я должен вернуться к гостям. Я пришлю сюда человека, чтобы он хорошенько запер дверь снаружи. Желаю вам доброй ночи, Уорт.
– Благодарю вас, сэр.
Итак, его активность не нашла официального одобрения сверху. Впрочем, он догадывался, что так оно и будет. Директор Военного департамента, возможно, счел его сумасшедшим, но все же пообещал предпринять собственное расследование по неофициальным каналам. Если честно, Уорт именно на это и рассчитывал. Филдстон задаст правильные вопросы компетентным людям. И даже если с самим Маркусом что-то случится, пока он занимается этим делом, у Филдстона останется нить.
При этом, однако, оказалось проинформированным и лицо, отнюдь не заслуживающее доверия.
Он поспешно откинул крышку саркофага, и его взору предстала миссис Беннинг, вытянувшаяся на дне со скрещенными на груди руками, закрытыми глазами и покрытая слоем пыли.
– Это я, – неуверенно возвестил он. – Как вы там? Удалось ухватить что-нибудь стоящее из нашей конфиденциальной беседы?
Ее глаза широко раскрылись и неподвижно уставились на него, как будто она силилась что-то вспомнить.
– Ради Бога, давайте выбираться отсюда, у нас совсем нет времени! – Он протянул руку, чтобы помочь ей встать. – Боюсь, ваше платье теперь уже окончательно испорчено. Пожалуйте на свет из вашей кукольной коробки, прекрасная, очаровательная миссис Беннинг. Надеюсь, мне не надо уговаривать вас хранить молчание обо всем том, что стало достоянием ваших ушей?
– А может, вы еще прикажете арестовать меня как симпатизирующую французам? – спросила она.
Он взглянул на нее с легкой усмешкой.
– Не исключено. Но пока я лишь предупреждаю о возможных осложнениях, если вы станете болтать об этом. И потом, не хотите же вы, чтобы кто-нибудь узнал о том, что вы лежали в этом саркофаге и что делали перед тем, как угодить сюда?
– О! – произнесла Филиппа, на какое-то мгновение потерявшая свою уверенность. Но затем она выдавила улыбку. – Вы нисколько не запугали меня, дорогой сэр. Я и сама собиралась побыстрей выкинуть все эти события из головы. Мне остается лишь скромно надеяться, что и вы сделаете то же самое.
– Я забываю о ваших делах, а вы – о моих. Идет?
– Это вполне разумно. Мы будем вежливо соблюдать взаимные интересы.
Уже держась за ручку двери, он услышал ее последнюю реплику и обернулся.
– И это так просто. Я ведь уже говорил вам, что лучший способ обеспечить мое молчание…
– Что же это?
– Относиться вежливо и со вниманием ко мне и моим советам.
Спустя несколько минут, когда лакей лорда Филдстона подошел к библиотеке, он увидел полуоткрытую дверь и длинный ряд пыльных следов вдоль коридора, как будто здесь прогуливалось привидение. Это Филиппа боковым черным ходом выбиралась к чугунной садовой решетке Филдстонов.
Сколько же всего обрушилось на ее голову в этот вечер…
Неужели это правда?
Это совершенно не укладывалось в ее голове. Мистер Уорт – тот самый знаменитый шпион Сизый Ворон?
Глава 8
О его подвигах ходили легенды. Вовремя войны газеты пестрели сообщениями о нем. Писали о его уме, ловкости и неуязвимости. Писали, что он помог уничтожить столько же французов, сколько унесла гильотина двадцатью годами раньше, о том, как он сумел проскользнуть в спальню жены своего врага и украсть ее честь вместе с ее драгоценностями.
Сизый Ворон был самым опасным английским шпионом. Конечно, слава – нежелательный элемент в карьере шпиона. Но никто не знал его в лицо, не знал его настоящего имени, был засвечен лишь его псевдоним.
Но только до поры… Разумеется, она должна сохранить молчание, и Филиппа не уставала напоминать себе об этом все утро следующего дня. Вернувшись домой на заре, она благополучно проспала весь день и ночь, очнувшись в такой же ранний час, как и легла.
Филиппа пообещала Маркусу хранить тайну, и она хранила ее. В течение целого часа. «Неужели Сизый Ворон – это Маркус Уорт?» – не выдержав, прошептала она на ухо своему пушистому любимцу, шпицу Битей, предварительно приказав ему накрепко хранить молчание.
Того, однако, больше интересовал свиной окорок. Филиппа потихоньку кидала ему ломтики под стол, а он в ответ благодарно урчал и повизгивал.
После непродолжительной забавы со своим домашним любимцем Филиппа обратилась мысленно к главной теме. Даже если Маркус и есть тот самый Сизый Ворон, это надо еще доказать. И где можно раздобыть эти доказательства? То, что Маркус Уорт, как и Сизый Ворон, участвовал в войне, еще ничего не доказывает – это участь любого, кому не посчастливилось родиться первым сыном или получить сан священника.
А что, если узнать, где находился полк Маркуса во время войны, и сопоставить это с местонахождением Ворона в то же время? Если Маркус был, например, в Испании… Нет, не годится. Ворон летал по всему миру, и весть о его подвигах прилетала из разных мест…
– Что тут, черт побери, происходит? – услышала она вдруг.
Филиппа повернулась к своей незадачливой компаньонке, миссис Тоттендейл, прошляпившей ее на балу. Это была давняя подруга ее матери. Виконтесса Кэр поручила Филиппу ее заботам после внезапной смерти Алистэра. У самой виконтессы было немало таких обязанностей в свете, которые даже смерть зятя не могла отменить.
Тотти стала настоящим утешением для Филиппы, а сама утешалась удобными апартаментами в ее доме и погребом, до отказа забитым винами и провиантом. Быть поддержкой и ширмой для Филиппы – это стало для нее чем-то вроде цели в жизни после потери сына и мужа, которые оба умерли совсем молодыми.
Тотти была безвредна и никогда не докучала Филиппе, поскольку всегда умела найти развлечение по-своему вкусу.
Но не в это утро.
– Боже, Боже, дитя, что заставило тебя подняться в столь ранний час? Лейтон еще не успел приготовить ни тосты, ни томатный сок… – Тотти уселась напротив Филиппы и заморгала от удивления. – Дитя, что случилось с твоими чудесными волосами?
– Моими волосами? – Филиппа удивленно приподняла бровь.
– Они стали какими-то тусклыми. Или это свет слепит мои глаза? О, наконец-то, Лейтон!
Лейтон подкатил сервировочный столик к миссис Тоттендейл и быстро заполнил подносик у ее локтя. Это была рутинная процедура.
Выбрав свой излюбленный графинчик, Тотти решительно и в немалой дозе разбавила его содержимым свой томатный сок. Отведав этого напитка, она несколько пришла в себя и обратилась к юной хозяйке дома:
– И куда же ты провалилась тогда, в тот вечер у Филдстонов?
– У меня разболелась голова. Я решила, что это вызвано всеобщей суетой, и отправилась домой.
– Уйти от Филдстонов так рано и даже не заехать к леди Дрей? Ну и ну!
Филиппа была вполне довольна своей наставницей, смотревшей сквозь пальцы на ее приключения. Ее мать хватил бы удар, позволив она себе такую выходку до замужества – явиться на заре неизвестно откуда в испорченном платье… Но теперь ее мать была где-то далеко, и Филиппа была вольна поступать так, как ей заблагорассудится.
Чаще всего она была благодарна судьбе за свою свободу, и не важно, какой одинокой она иногда себя ощущала.
Впрочем, она вовсе и не одинока. Что за смешные мысли! У нее есть верная подруга Нора, чтобы поддержать компанию. И у нее есть соперница леди Джейн Каммингз, чтобы Филиппа вечно держала себя в тонусе. А ее любимец Битей, который принадлежит ей полностью? А еще у нее есть Тотти, которая в эту минуту щиплет ее за руку, чтобы вернуть к реальности.
– О, Тотти! – Филиппа отстранилась, потирая руку.
– Прекрати думать о своем, когда я с тобой говорю. Я рассказываю тебе о том переполохе, что случился у леди Дрей.
– Да? А что там такое случилось?
– Никак не могу поверить, что тебя там не было. Это просто сумасшествие. Маркиз, на которого ты положила глаз, уступил свой танец с леди Джейн мистеру Уорту. А
