Маршал с чародеем полагали, что время у них в запасе есть. Более того, время работает на них, ибо они сильнее Алекиана уже сейчас, а колеблющиеся как правило присоединяются к более сильному — дай им только срок. Поэтому засевшие в Валлахале заговорщики разослали от имени архиепископской канцелярии приглашения на собор главам всех епархий. Правда, на эти приглашения пока никто не откликнулся. Но это и понятно — епископы решают, к кому примкнуть. Что ж, пусть подумают… Между тем маршал не торопясь готовил армию к походу, планируя в начале осени выступить против Гонзора, уже имея за спиной коронованного «законного» императора. Так что весть о вступлении гонзорской армии в Ванет, застала Каногора врасплох. Тем не менее матерый вояка не растерялся. Наоборот — он мгновенно почувствовал себя в родной, так сказать, стихии. Теперь он точно знал, что следует делать. И спешно принялся собирать армию. Великая битва за императорский венец должна была начаться вот-вот…
Филлиноэртли хмуро наблюдал со стены, как к захваченному им замку медленно приближается огромная процессия. Сам король Трелльвелин, окруженный блестящей свитой, королевские телохранители, сотни воинов… Князь был недоволен… Да что там недоволен — он был взбешен. Хитроумный Трелльвелин превратил его, Филькино, маленькое приключение в начало большого похода на юг. Того самого похода за Великую, о котором эльфы охотно провозглашали тосты на пирах — и в который с каждым годом все меньше верили… Оказывается, рати были созваны, вооружены и подготовлены к переправе — а он, Филлиноэртли ничего не знал! Он, первым ступивший этой ночью на южный берег Великой! Не знал только он один… Но обиды — обидами, а приветствовать короля следовало надлежащим образом. Филлиноэртли сплюнул (привычка, приобретенная за время общения с людьми) и пошел к лестнице вниз.
Трелльвелина он встретил в воротах Аривненского замка. За его спиной толпились участники набега. Аллок Ллиннот и другие — они радостно галдели в ожидании похвального слова, которое король сейчас скажет победителям. Для них все было правильно и здорово, но Филлиноэртли хмурился, ощущая душевный дискомфорт. Когда Трелльвелин приблизился к нему, князь хотел сдержанно поклониться, но король опередил его, обняв и по-отечески прижав к груди… Затем, отстранив вытянутыми руками, значительным тоном произнес:
— Великолепный набег, сын мой! Ты одержал победу и не потерял ни одного из своих воинов! Отличное начало для великой битвы с захватчиками!
Не отвечая на торжественные похвалы, Филлиноэртли отступил на полшага, освобождаясь от лежащих на плечах ладоней короля и хмуро буркнул:
— Условие выполнено, ваше величество. Теперь с вашего позволения я с Ллиа отправляюсь в Креллионт.
— Погоди, сын мой, — лицо короля тоже стало серьезным, — идем-ка поговорим.
Они прошли сквозь толпу так ничего не понявших и весело гомонящих эльфов и уединились в одной из комнат захваченного замка.
— Послушай, Филлиноэртли, я не могу отпустить тебя так просто прямо сейчас. Тебя, героя этого похода, — Филька хотел что-то сказать, но Трелльвелин предупреждающим жестом поднял руку, — да. Я обещал, что вы с Ллиа отправитесь на юг, в твой Креллионт
Филька скривил губы:
— Всегда можно найти повод не выполнять собственные обещания, если ты король…
— Не дерзи, — буркнул Трелльвелин, — пусть я взял на себя грех невыполненного обещания. Пусть. Но я делаю это ради народа эльфов, ради победы моего королевства — и победы в отнюдь не равном бою. Кто поведет эльфов на битву? Кто знает столько же, сколько ты, о войнах и о людях?.. Не стану скрывать — Трелльвелин усталым жестом потер лоб, — я ставил на Орвоеллена… Он был известным воином… Но вернулся ты. И ты не можешь покинуть меня сейчас, накануне великой войны за возвращение нашей родины. Постой!.. Ты не знаешь всего.
— Конечно, ведь от меня все скрывают здесь…
— Да, пришлось. Но послушай — в империи людей сейчас междоусобица, их королевства бьются между собой, гномы двинулись в поход на Малые горы… Если мы не выступим сейчас, то нам уже никогда не удастся вернуть утраченные земли… Да, кстати, а почему ты не позволил Аллоку изгнать людей из поселения?
— Они должны остаться там, где живут. Это же сервы, а драться следует только с их господами. Тем более, что крестьяне уже приходили ко мне и просили не трогать их. Они согласны платить эльфам, как раньше платили сеньору. Я обещал им покровительство.
— Э, нет. Ты еще молод и не помнишь, как начиналось изгнание эльфов на север.
— Ну и как?
— Да вот именно так же. Когда они, люди, просили принять их под покровительство… Обещали служить… Но потом изгнали Первых…
— Изгнали сеньоры — короли, графы и рыцари! Если бы не…
— Филлиноэртли! — В голосе короля зазвенела сталь. — Ты еще молод, чтобы поучать меня!.. Впрочем… Впрочем, к чему наживать лишних врагов… Мы не тронем сервов, пока не выиграем великую битву… А великая битва начнется вот-вот…
ГЛАВА 41
Ингви колотил и колотил мечом в дверь — так что, казалось, дрожали стены. Внезапно где-то над головами тяжело ухнуло. Звук был негромкий, но удивительно мощный. Объемный такой звук… Дрожь прокатилась по замку, заставляя стонать камни. С потолка посыпалась пыль… Ингви остановился, прислушался… И вновь принялся рубить. Заколдованная дверь держалась, но вздрагивала все сильнее — наконец из стены брызнули каменные крошки. Осколки летели из тех мест, где в стену были вмурованы петли и замок. Не выдерживал камень…
Наемники, расправившись наконец со всеми противниками, сгрудились за спиной демона. Они тяжело дышали и совершенно очумело переглядывались… Снова донесся гул, снова вздрогнул пол под ногами. Одновременно с этим Никлис, наблюдавший за усилиями Ингви, удовлетворенно крякнул — верхний угол двери отошел от стены (треснула петля), по каменной кладке, змеясь, побежали трещины… После следующего удара хрустнул засов…
Демон, отойдя на шаг, пнул дверь ногой — она медленно и величаво рухнула внутрь, поворачиваясь на последней изувеченной петле… Ингви махнул левой рукой — мол, расступитесь — и, пригнувшись, юркнул внутрь. Тут же из оседающей пыли вылетела молния и разбилась о противоположную стену, рассыпав блестки-искры… Наемники задумчиво проследили ее траекторию глазами
Убедившись, что первый удар враждебного чародея его миновал, Ингви выпрямился. Первое, что
