Бранислав Нушич
Народный депутат
Пьеса в трех действиях
Пятьдесят лет назад
«Народный депутат» я написал сорок восемь лет назад. Я и раньше писал кое-какие небольшие пьесы и ставил их вместе с товарищами или хранил в своем столе, веря в их ценность, но не имея смелости их опубликовать. «Народный депутат» – первая пьеса, которую я написал с намерением передать ее в Народный театр для постановки. И все же мне было неудобно в свои девятнадцать лет явиться в управление театра, и я стал искать чьей-нибудь поддержки.
Эта поддержка пришла из дома Илича, из которого в то время начинали свой путь многие литературные дарования и многие новые издания.
Поэтический дом Илича в 80-х годах был единственным литературным клубом в столице. Все попытки, предпринимавшиеся до и после этого с целью основать какое-нибудь литературное общество, которое сблизило бы писателей и дало бы новые силы литературе, никогда не играли такой роли, которую в этом отношении, сыграл дом Илича.
Через этот дом, двери которого были открыты и днем и ночью, прошло несколько поколений; на пороге этого дома встречались старая, уже умирающая, романтическая литература и новая, сменяющая ее, реалистическая; одним словом, через этот дом прошла вся наша литература 70 – 80-х годов, начиная от Матие Бана, Любы Ненадовича, Чеды Миятовича, Джорджа Малетича и Йована Джорджевича.
Я сам лично в доме Илича встречал Владана Джорджевича, Лазу Костича, Джуру Якшича, Лазу Лазаревича, Милорада Шапчанина, Змая, Качанского, Джуру Янковича (талантливого, но рано умершего поэта), Яшу Томича (в то время очень популярного социалистического поэта), Павла Марковича-Адамова, Милована Глишича, Светислава Вуловича, Владимира Йовановича, Янка Веселиновича, Симу Матавуля, Брзака, Светолика Ранковича, Косту Арсенийевича (печатника, поэта-социалиста), Стеву Сремца, Матоша, Домановича, Шантича, Чоровича, Вожу Кнежевича, Любу Недича, Николу Дорича, д-ра Милована Савича, Илью Вукичевича, Милорада Петровича, Йована Скерлича, Милорада Митровича и еще многих других, менее известных деятелей культуры и национального движения.
Эти встречи в доме Илича не могли остаться без последствий, и часто многие новые издания и многие творческие замыслы появлялись именно как результат этих встреч.
Можно почти с уверенностью сказать что это литературное собрание – дом Илича – было той средой, в которой развился процесс перехода от романтизма к реализму, что именно из этой среды развилась та сила, которая ликвидировала литературную гегемонию Нового Сада и завоевала Белграду первое место, и, наконец, что эта среда, давшая в лице Войислава поэтического реформатора, дала литературе и многие другие известные имена.
Меня в дом Илича ввел Войислав, с которым я был знаком уже в 1880 году, когда мне приходилось встречаться с ним в редакциях некоторых газет. Вначале мое знакомство с Войиславом сводилось к обычным встречам в «Дарданеллах» – знаменитом клубе богемного и остроумного Белграда 80-х годов, – а затем мы познакомились ближе, и я стал не только ежедневным гостем Иличей, но иногда и жил у них.
Вступление в поэтический дом Илича имело для меня особое очарование. Издали этот дом казался мне, шестнадцатилетнему юноше, каким-то зачарованным замком или недоступным гнездом, в котором царят старые орлы, в то время как молодые орлята улетают, чтобы посмотреть мир, и вечером возвращаются на ночлег.
Старый Йово Илич – «отец», как его называли дети, а вместе с ними и все мы, остальные, – был тогда еще очень крепким стариком. Как раз в то время начала издаваться «Отаджбина» (1875) Владана Джорджевича. Йово Илич, долгое время до этого занимавшийся политикой, снова возвращался к поэзии, и в его стихах звучали какие-то новые, чудные экзотические ноты.
Когда я появился в доме Илича, самого старшего из братьев – Милутина Илича – не было в Белграде. Он был срезским начальником в одном из срезов[1] Белградского округа и часто приезжал в Белград, а то и совсем уходил со службы и поселялся в Белграде.
Милутин был честным чиновником, воспитанным на идеях молодежного движения в университете, и не умел достаточно приспособиться ко времени и к режиму. Поэтому не было ничего удивительного в том, что очень часто возле дома Илича останавливалась телега с узлами, с корытом, с козлами и стульями, привязанными к краю телеги и укрытыми рогожей, приспособленной вместо тента.
Это Милутин потерял службу, и вон уже вылезает из-под рогожи – худощавый и длинноногий, чтобы сообщить, что он поселится в отцовском доме и будет жить здесь до тех пор, пока опять не получит новой должности.
Милутин Илич – личность очень примечательная. У него было обветренное выразительное лицо, глубокие и теплые глаза, широкие плечи и длинные усы. Он ходил в национальном костюме, с пистолетами, заткнутыми за пояс, и был похож на сбежавшего из музея героя картины о крестьянском восстании.
Но характер его не соответствовал такой внешности. Он был как-то особенно нежен и мягок в отношениях с людьми и очень остроумен.
У него был удивительный талант юмориста и сатирика, который он в достаточной мере раскрыл в своих опубликованных произведениях.
Этот талант не обнаружил себя в тех размерах, в которых он мог бы себя обнаружить, по двум причинам. Первая: классическая атмосфера дома Илича, в которой этот жанр литературы чувствовал себя, как дикий цветок. А другая причина заключалась в его браке.
Вообще говоря, самый старший из Иличей был очень счастлив в супружеской жизни, но его жена слишком стремилась и преуспела в том, чтобы лишить его той среды, в которой только и мог развиться его талант; она очень хотела сделать его «домоседом» и отгораживала от той среды, которая была невысокого мнения обо всех достоинствах, перечисленных в букваре для первого класса начальной школы. Я думаю, что именно эти обстоятельства помешали Милутину и не позволили ему еще больше проявить себя в литературе.
Драгутин Илич, первый после Милутина, уже тогда увенчанный ореолом большого поэта еще с университетской скамьи, где он руководил изданием газеты «Побратимство» (1884), быстро пробивался в литературу вместе со своими друзьями Николой Джоричем и Владимиром Йовановичем и рассыпал произведения по столбцам всех литературных газет Сербии. Быстро вступил он и на театральную сцену, что
