ничто по сравнению с самой коронацией. — Фредерик покачал головой, глядя на непокорного члена королевской семьи, сидящего у его ног. — Побыстрее приведи себя в порядок, — добавил он, вспомнив о магах Синклита. — Думаю, этим вечером еще до окончания репетиции произойдет много такого, от чего ты окажешься далеко не в восторге. А теперь — удачи тебе, принц-грязнуля. — Фредерик шутовски раскланялся и зашагал в сторону лестницы.
Тристан проводил его взглядом. «Славный человек достался в мужья моей сестренке», — подумал он.
Однако прекрасное настроение принца заметно пошло на убыль по мере того, как он приближался к Палате прошений. Нарядные люди, которых к этому времени заметно прибавилось, бросали на него еще более удивленные взгляды. Вновь чувствуя себя словно в заточении среди всех этих праздных людей, Тристан покорно опустился в ожидающее его кресло и с тревогой вперил взгляд в высокую дверь библиотеки.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Виг пребывал в весьма скверном настроении. И причина этого крылась не в недовольстве сегодняшним поведением Тристана, а в том, что он не сумел предвосхитить его поступки. Подсознательно Верховный маг чувствовал, что именно принц способен найти Пещеру, в которой никто не бывал уже на протяжении столетий. Но то, что это произойдет так скоро, да еще в преддверии его вступления на трон… Вдобавок — Филлиус. Появление одного из охотников за кровью, о которых ничего не было слышно более двух столетий кряду, одновременно с находкой принца вряд ли было случайностью, и именно это вызывало сильнейшее опасение мага за будущее Евтракии.
Сейчас Виг стоял перед членами Синклита и королем Николасом в одном из подземных помещений королевского дворца, предназначенных для обсуждения проблем первостепенной важности. В то время как все остальные думали, что маги совещаются с королем в библиотеке, Верховный маг перенес его в это тайное место, поскольку не мог допустить, чтобы предстоящий разговор был кем-нибудь подслушан или прерван.
Он обвел взглядом сидящих вокруг овального полированного стола магов Синклита и короля. Николас сохранял обычную величественную осанку, но было видно, как сильно он встревожен; время от времени монарх непроизвольно оглаживал темную, подернутую серебром бороду. На нем уже было парадное бархатное одеяние — темно-голубое, отделанное горностаем, — в котором ему предстояло участвовать в репетиции церемонии. Рядом с традиционными серыми одеяния магов Синклита парадное платье короля выглядело еще более роскошным. Вид Парагона, удерживаемого на шее Николаса массивной золотой цепью, подействовал на старого мага успокаивающе.
«С чего же начать? — Его одолевали тревожные сомнения. — То, о чем я сейчас поведаю, многое изменит в жизни этих людей». Он уже набрал в грудь воздуха, но король, не в силах долее сдерживать беспокойство, заговорил первым.
— Виг, — негромко начал он, — я догадываюсь, что эта наша встреча чрезвычайно важна, учитывая тот факт, что до начала репетиции осталось менее двух часов, — Николас обвел взглядом собравшихся. — И поскольку принц весь сегодняшний день отсутствовал, можно сделать вывод, что причина, по которой ты попросил нас собраться в столь неподходящее время, как-то с этим связана, — он наклонился вперед, и Парагон закачался на его шее. — Я спрашивал Синклит, где был мой сын, но ответом мне служили лишь потупленные взоры. Скажи, Верховный маг, моему сыну что-либо угрожает?
— Нет, мой господин, с ним и с Шайлихой, которая весь сегодняшний день провела со мной, все в порядке, они здесь, во дворце, и ожидают твоих распоряжений. — Виг перевел взгляд на свои длинные пальцы, все еще не придя к окончательному решению, каким образом приступить к делу. — Однако что касается их безопасности, да, пожалуй, и безопасности нас всех, тут мне пока затруднительно дать положительный ответ.
Не успел никто и рта раскрыть, как Виг вышел в соседнюю комнату, вернувшись с боевым топором охотника за кровью, и бросил оружие на стол, оцарапав полированную поверхность.
Прерывая изумленные возгласы собравшихся, Верховный маг продолжил:
— Если кто-то из вас забыл, хочу напомнить, что не стоит прикасаться к желтоватым пятнам на лезвии, — он перстом указал на орудие убийства, тяжело опустился в свое кресло с высокой спинкой и испустил долгий вздох.
В зале стало тихо, как в склепе.
Николас в изнеможении прикрыл глаза. Он, казалось, собирался обрушить на Вига град вопросов, но потом, видимо, собрал остатки терпения и решил дождаться его объяснений. Лица магов покрыла смертельная бледность.
Тритиас считался в Синклите следующим по могуществу за Вигом. Кроме того, он был ближайшим другом Верховного мага и знал его дольше, чем кто-либо из остальных.
— Где? — только и вымолвил он.
— В Оленьем лесу, — ответил Виг.
Он не сомневался, что этот вопрос будет задан прежде всего, как не сомневался и в том, кто именно его задаст. То, где был найден топор, имело большое значение, и оба прекрасно понимали это.
— Надо полагать, ты убил его? — спокойно продолжал Тритиас, переведя взгляд с топора на Верховного мага.
Разумеется, — с печалью в голосе отозвался Виг. — Но есть еще кое-что, что вам следует узнать. На левом предплечье охотника, с внутренней стороны, я обнаружил красное родимое пятно, — он помолчал. — Это был Филлиус.
Маги обменялись недоверчивыми тревожными взглядами. Тогда Виг заговорил снова.
— Что касается черепа, насаженного на топор, могу сказать одно — он несомненно принадлежал магу, но кому именно, сейчас уже не определить. Полагаю, из уважения к этой первой жертве Филлиуса оружие следует уничтожить, а череп захоронить у обелиска среди останков прочих безымянных героев. Из предосторожности я предал тело Филлиуса огню, как мы всегда поступали в подобных случаях. Но хочу добавить еще вот что. Мне известно, что все вы, и ты, Николас, в том числе, слышали об исчезновении нескольких «магов резерва», которые произошли в последнее время. Не знаю, действовал ли Филлиус в одиночку, но, по крайней мере, теперь есть какая-то ясность относительно этих печальных событий.
Слайк, сидящий слева от короля, поднял взгляд на Верховного мага; в его зеленых глазах металось множество вопросов.
— Охотники за кровью не были защищены «чарами времени». — На лице мага проступило выражение ужаса. — Ты думаешь, что возможно…
— Не знаю, — Виг умышленно перебил Слайка; он догадывался, о чем тот хочет спросить, но в данный момент предпочел уклониться от неизбежной дискуссии. — Либо он каким-то образом сумел выжить на протяжении более чем трех столетий и остаться незамеченным, в чем я сильно сомневаюсь, либо его недавно вызвал к жизни тот, о ком нам ничего неизвестно. В любом случае дальнейшее обсуждение пока бессмысленно, — старик сложил перед грудью руки и решительно обвел взглядом остальных, памятуя о том, что он — Верховный маг, и твердо решив, что разговор пойдет так, как он сочтет это нужным. — Кроме того, мне еще предстоит сообщить вам о другом сегодняшнем событии, последствия которого представляются мне гораздо более опасными.
Виг постарался собрать все свое мужество. «Эти маги были моими друзьями на протяжении столетий, — с болью думал он. — Как у меня повернется язык рассказать им правду? Вечность, как король воспримет то, что узнает о своем сыне?»
Призвав на помощь все свое хладнокровие, он решил, что не стоит больше ходить вокруг да около. И сказал предельно просто:
— У меня нет никаких сомнений в том, что сегодня принц Тристан обнаружил Пещеру Парагона и проник в нее.
После этих слов воцарилось мертвое молчание; потом члены Синклита заговорили все разом, что было весьма необычно для магов. Виг уже хотел было призвать собравшихся к тишине, но король внезапно с такой силой опустил свой кулак на стол, что топор подскочил на нем и с грохотом рухнул обратно. Мгновенно все смолкли.
Николаса била нервная дрожь. Проявляемое им терпение по отношению к сыну, по-видимому,
