— Благородное стремление, капитан, — кивнул доктор. — Снежинка, твоя очередь.
Поднялась высокая утонченная женщина в голубом платье — звезда группы.
— У меня нет сердца, я ничего не чувствую.
Никто не аплодировал ей, не обнял и не пожал руки.
Она вызывала не любовь, но преклонение, даже благоговение. Невозможно было устоять перед манящим арктическим холодом, и даже персонал клиники провожал Снежинку восхищенными взглядами. Шулер и Суровый не осмеливались даже заглянуть в пустые, но такие прекрасные синие глаза.
— Меня зовут Сплетник, — растягивая слова, представился австралиец с обветренным морщинистым лицом. — Я очень хочу знать все, о чем думают и что говорят люди.
— Отличная цель! — воскликнул Суровый и оглянулся в надежде увидеть одобрение, но не в глазах доктора, а в глазах Снежинки.
— Меня зовут Тихоня. Мне нравится убивать женщин, — робко произнес щуплый юноша, судя по акценту — из Йоркшира.
В группе его не любили — что-то в нем заставляло их задуматься о себе. Кроме того, он единственный попал сюда по линии Министерства здравоохранения.
Пришла очередь Виты. Она оглядела воодушевленные лица, окружавшие ее, и встала. Девушка чувствовала мощную поддержку группы, но слова давались ей не без труда.
— Я Вита…
— Привет, Вита.
— …и я буду убивать.
Необычная легкость, все улыбаются ей, жмут руки. Счастливая, Вита села на место.
— Спасибо всем вам, друзья, — взял слово доктор. — Каждый из вас и все вы, как группа, очень дороги мне. Вы первые идеальные люди и готовы к выходу в мир. Вас ждут грандиозные дела. Может быть, не сейчас, может, пройдут годы, но я верю: вы — хозяева будущего! Прошу вас, навсегда сохраните в сердце кусочек Плезант-Грин.
Бэланс замолчал и обвел взглядом воодушевленные лица.
— Итак, кто хочет поделиться с нами своими мыслями?
Чаще всего выступала Снежинка — на любые темы. Вот и теперь она первая вскинула руку, прося слова, и обожгла ледяным взглядом Сурового, который посмел последовать ее примеру. 'Неужели ты думаешь, что предпочтут тебя?' — читалось в глазах звезды. Суровый мигом сник — он мечтал добиться благосклонности Снежинки, заслужить если не ее любовь, то по крайней мере уважение. Тяжелее него безразличие красавицы переживал разве что Шулер.
Но выбор Бэланса удивил всех.
— Ты часто выступаешь. Пора послушать кого-нибудь еще.
Его глаза скользнули по лицу Виты и остановились на Тихоне. Тот мгновенно залился краской — он страшно боялся произносить публичные речи, робел и заикался. Сейчас краска с его лица схлынула, он нервно затеребил пальцами края одежды.
— Смелее, Тихоня, неужели тебе нечего нам сказать? — приободрил его врач.
— Ну, я, типа… Короче, мне интересно — какой самый короткий путь к сердцу проститутки? — Подросток нервно хихикнул. — Я имею в виду, по-настоящему, между каких ребер ударить?
Суровый поморщился. Блуждающий взгляд Тихони остановился на Вите. Девушка молча подняла левую руку и указала пальцем на точку под грудью.
— Ты должен целиться сюда.
Он сглотнул.
— Спасибо, Вита.
Остальная группа недовольно загудела.
— Почему я должен слушать бредни этого ублюдка? — кипятился Суровый.
— Потому что вы должны преодолеть последний барьер, капитан, — ответил ему Бэланс, и все стихли. — Вы на пороге осознания своего потенциала, все в вашей личности, что могло помешать вам, уничтожено. Но прежде чем покинуть Плезант-Грин со своим сертификатом, усвойте — вы и Тихоня — суть одно и то же. Где бы вы ни были, что бы ни делали, повторяю, помните, вы — часть Плезант-Грин, и это станет вашей силой. То, что совершит Тихоня, так же как и то, что совершит каждый из вас, будет совершено ради группы.
Снежинка жадно впитывала каждое слово — она узнавала свои мысли.
— На сегодня все, — закончил Бэланс.
Группа загрохотала стульями. Вита встала, собираясь уходить, но замерла, услышав властный голос.
— Вита, задержись, если не трудно.
Конечно, ей не трудно. Девушка уже потеряла счет дням (или месяцам?), проведенным в клинике, но твердо знала — здесь ею пройден путь от яслей до зрелости, и вел ее по этому пути доктор, он был ей матерью и отцом, а Плезант-Грин — домом и школой.
Сейчас Бэланс усадил ее рядом с собой.
— Тебе пора покинуть Плезант-Грин, Вита. Ты готова.
Она покорно кивнула, и врач продолжил:
— Но сначала ты должна пройти последнее испытание.
Девушка вопросительно взглянула на него.
— Скажи мне, что ты будешь делать, Вита? Что тебе нравится делать?
— Убивать?
— Правильно, милая. Теперь скажи мне, ты знаешь Фреда Регента?
— Фред?
— Постарайся вспомнить, вы знакомы. Он бродит тут вокруг и изображает из себя ученого. На этой неделе к нему в мотель 'Экипаж' приезжает человек из Лондона…
— Ричард?
— Умница, видишь, ты все помнишь. Да, это Ричард Джеперсон. А теперь возьмите, лейтенант.
Бэланс протянул ей сверток. Вита развернула его, и в руках у нее блеснул тонкий стилет.
— Ты поедешь в 'Экипаж', встретишься там с этими двумя и привезешь их сюда. Здесь ты убьешь их — это нужно группе.
— Я поняла.
— Считай это своим выпускным экзаменом. Справишься с ним — будешь допущена к важной миссии — найти и уничтожить Эдвина Уинтропа. К этому, собственно, тебя и готовили.
— Я… мне кажется, я знаю Уинтропа.
— Это хорошо. Покончив с ним, ты сможешь немного отдохнуть. Не сомневайся, последуют другие заказы, но Уинтроп — твоя главная цель. Умри сама, но убей его. Это ясно?
Да, Вита чувствовала это. Пока Уинтроп жив, она будет преследовать его, не зная покоя. Бэланс внимательно наблюдал за ее лицом.
— Молодец, не сомневался в тебе, — наконец произнес он. — Иди обедать.
Вита в последний раз полюбовалась блестящим стилетом, завернула его в мягкую ткань и спрятала в карман.
— Несс, ты провела там пять дней! — возбужденно сообщал ей Фред, когда они втроем мчались в машине по ночной трассе.
Вита ничего не отвечала, сконцентрировавшись на дороге — они должны добраться до Плезант-Грин невредимыми.
— Мне казалось, что дольше… Намного дольше, — наконец ответила она.
Ричард задумчиво кивнул.
— Методика потрясающая, — пробормотал он.
Фред не умолкал.
— Послушай, я наблюдал за вами той ночью в лесу, во время военной игры. В чем там все-таки смысл?
