— Куршахас ушел,— пояснила сидевшая рядом женщина — Сказал, что вернется позже, чтобы подкрепиться. Мне кажется, он был слегка рассержен.
— Он был сражен! — рассмеялся кто-то неподалеку— Прекрасное представление, Хавлат!
Советник глубоко вздохнул, стараясь подавить довольную улыбку, и потянулся к кубку с вином.
Сони нигде не было видно. Сэндас забеспокоился: не случилось ли с девушкой что-нибудь? Она, конечно, могла просто-напросто пойти домой, но… Аренджун — коварный город.
Сэндас поспешил туда, где слонялись слуги, и, щелкнув пальцами, подозвал четверых носильщиков:
— Паланкин мне!
Через несколько мгновений его уже несли вдоль по улице, по которой они с Соней прибыли в дом Хавлата. Сэндас пристально смотрел по сторонам и наконец облегченно вздохнул, заметив высокую женщину в серебристой кольчуге, выходившую из таверны. В свете редких масляных ламп ее длинные волосы отсвечивали медью.
— Соня!
Она обернулась.
Сэндас приказал носильщикам остановиться, однако девушка и не думала подходить к нему.
— Соня, подожди! — Он выскочил из паланкина, побежал к ней и, догнав, схватил за руку. Девушка усмехнулась:
— Этак ты пропустишь все развлечения.
— Соня… До твоего дома далеко.
— Я люблю ходить пешком.
— Залезай в паланкин. Я подвезу тебя.
— Прогулки полезны для здоровья.
— Тебе перережут горло, в такое-то время! В городе небезопасно.
— Ты прекрасно знаешь, что я могу за себя постоять.— Постукивая каблуком по камню мостовой, она пристально смотрела на него, и в ее глазах читалась скрытая ярость.
— Брось, Соня,— настаивал Сэндас.— Хавлат в конце концов обратил все это в шутку. Ему даже понравилось, как ты отшила Куршахаса.
— Так я и поверила.
— Послушай, забудь. У меня в паланкине есть полфляги вина. Выпьем, поболтаем… Не заметишь, как дома окажешься…
Соня нахмурилась, затем, тряхнув волосами, со странным, мрачным смехом откинула голову.
— Ради Эрлика и Тарима! — воскликнула она.— Уговорил.
Они вернулись к паланкину, сели в него, и несколько ударов сердца оба молчали. Затем, подняв флягу, Сэндас спросил:
— Выпьешь?
Девушка отрицательно качнула головой.
— Ну что ты, Соня? Уже пора успокоиться. Ничего страшного не произошло. Даже если ты рассердилась на Куршахаса, нельзя же злиться бесконечно.
— Вы все здесь дураки. Богами проклятые дураки.
— Что?
— Неужели ты не понимаешь, кто такой этот Куршахас? — Соня повернулась к Сэндасу. — Ничего не чувствуешь?
Сэндас растерялся:
— Боюсь, что не понимаю. Я считал его фокусником.
— Фокусником! Роскошь и благополучие ослепили вас всех. Этот человек несет зло. Он колдун. У меня кровь заледенела, когда я увидела его глаза.
— Ты, стало быть, так хорошо разбираешься в колдовстве? Удивительная женщина, право слово,— попробовал пошутить Сэндас.
Соня сердито посмотрела на него, затем выхватила флягу и сделала несколько жадных глотков.
— Вот эго другое дело,— кивнул Сэндас.— Все забыто? По правде говоря, Хавлат меня удивил. Я-то думал, он тут же выставит меня за дверь, а он… Просто никто не ожидал от тебя такой выходки, только и всего.
Соня отдала ему бутылку.
— Могу поспорить, ты еще и не на такое способна,— продолжил Сэндас.— Разве не так? Покажи мне…
Он отставил бутылку в сторону и заглянул девушке в глаза, а через мгновение Соня ощутила, как его пальцы легко коснулись ее бедра.
— Не надо, Сэндас.
— Но ведь…
Соня посмотрела на него в упор:
— Просто не надо, и все.
Сэндас так удивился, что забыл убрать руку. Девушка как бы невзначай скинула ее.
— Соня?..
— По-моему, мы уже прибыли.
Недовольно бурча, Сэндас поудобнее устроился на подушках.
— Забудь, Сэндас,— тихо проговорила Соня.— Лучше помечтай о чем-нибудь другом.
— Знаешь, у нас в Коринфии,— небрежно бросил Сэндас,— говорят, что женщина, которая не принимает ласки, и дарить их не может.
— Смешно,— фыркнула Соня, и в ее глазах вновь загорелся злой огонек.— В Гиркании есть другая поговорка: если мужчина, выпив вина, не может держать себя в руках, то он и женщину свою не удержит.
Сэндас выглянул из-за шторки.
— Остановитесь здесь! — рявкнул он носильщикам.
Соня выпрыгнула наружу, затем, поправив шторы, вежливо обратилась к Сэндасу:
— Это была отличная идея — пойти на этот пир. Просто боги обделили меня сдержанностью.
— Зато они не обидели тебя в другом. Спокойной ночи.
Он приказал носильщикам нести его обратно к дому Хавлата. Соня посмотрела, как паланкин удаляется по мощеной улице, затем прошла по дорожке, открыла дверь и по темной лестнице поднялась в свою комнату.
— О боги! — пробормотала она, качая головой.— Как все мужчины похожи друг на друга…
Спала Соня в ту ночь беспокойно. Смеющиеся богато одетые люди в кроваво-красных и белых плащах собрались в комнате, освещенной неверным светом масляных ламп.
Девушка стояла перед высоким, худощавым волшебником, который, ухмыляясь, смотрел на нее холодными глазами и дразнил Соню, предлагая проткнуть его мечом.
Но как она ни старалась, не могла поднять оружие. Меч внезапно стал невероятно тяжелым и выпал из руки.
«Бей! Бей!» — закричал маг и, рывком распахнув плащ, обнажил грудь для удара. Его сердце билось снаружи — пурпурно-черный комок, то вздувавшийся, то опадавший, и каждый его удар отзывался грохотом молота.
Но Соня была не в состоянии поднять меч, и усмехавшиеся рожи, жирные, потные, склонились к ней, заходясь от зловещего восторга.
Внезапно она проснулась — но не кошмар был тому причиной. Девушка села на кровати и прислушалась. Стук продолжался. А за окном…
— Проклятье!..
Не сводя глаз с окна, она опустила руку, нашарила на полу меч и сжала рукоять.
Снова послышался стук — будто камешки ударяли в ставни. Соня встала, взяв меч наизготовку и
