ночи, Медвежье Брюхо
— Доброй ночи, Соня.
Они пожали друг другу руки, и Соня поспешила к выходу. У двери она снова оглянулась на Сэндаса и Алинор, и на миг ее охватило недоброе предчувствие, однако девушка отогнала мрачные мысли и решительно вышла на улицу.
Ночь была теплой, но не душной. Отовсюду доносились пьяные вопли и непристойные песни, поскольку жизнь на окраинах Аренджуна начиналась только с наступлением темноты, а на рассвете затихала: кто отправлялся на промысел в богатые кварталы, а кто отсыпался, чтобы ночью опять приступить к работе, обслуживая посетителей в тавернах или продавая свои ласки по более-менее сходной цене.
Соня бодро шла к снятому ею жилищу, расположенному неподалеку от «Драконьего Семени» . Она ни на миг не расслаблялась, хотя и не слишком тревожилась о своей безопасности.
Аренджун Порочный, где, казалось, со всего мира собрались воры, убийцы, сводники, клеветники и мошенники всех мастей, все же придерживался своеобразного кодекса чести.
Кроме того, Рыжая Соня могла постоять за себя, и лучшей защитой, как она знала по собственному опыту, была ее решительная, уверенная походка, а также кольчуга и висевший на поясе меч. В Аренджуне, как и повсюду, силу ценили и уважали, а Соня знала город как свои пять пальцев. Только чрезмерно пьяный, сумасшедший или отчаявшийся человек мог поставить на кон свою жизнь или здоровье, чтобы попытаться заполучить те несколько монет, которые могут оказаться в кошельке у вооруженного мечом прохожего.
Самый безопасный путь к дому, где поселилась Соня, проходил вокруг квартала по главной улице, освещенной редкими факелами и лампами, а самый короткий — по находившейся прямо перед ней улочке.
Это был узкий проход между двумя старыми строениями, заваленный мусором и совершенно не освещенный. Без малейших колебаний и предосторожностей (если не считать того, что она бездумно положила руку на рукоять меча) Соня повернула в проход.
Среди мусорных куч впереди послышались писк и возня. Пары горящих желтых и красных глаз, скользившие невысоко над землей, исчезали, едва она подходила поближе.
Пройдя половину пути, Соня услышала другие звуки: короткий кашель и приглушенный шепот. Она не стала ни ускорять, ни замедлять шаг, но покрепче сжала рукоять меча.
Опять шум — чуть слышный, и едва приметное движение во тьме. Да — и спереди, и сзади. Ноздри девушки раздулись, а сердце забилось сильнее, как всегда с ней бывало в предвкушении драки. Если они — кто бы это ни был — попытаются напасть на нее ради денег, то, весьма вероятно, им предстоит расстаться не только со своими кошельками, но и с жизнью.
Она сделала глубокий вдох, слегка замедлила шаг, и вдруг отовсюду послышались крики.
— Мы ее заловили! — спереди.
— Держите ее! — сзади.
— Давай, живее! — снова спереди, но другим голосом.
— Хватай ее, Чост! — еще один голос сзади.
Множество теней бросилось к ней, она, отпрыгнув в сторону, она прижалась спиной к стене, и ее меч, зашипев, как готовая к нападению кобра, вылетел из ножен и блеснул во тьме.
Услышав свист выхваченного из ножен меча, незнакомцы, которых скрывала тьма, заколебались. Соня была начеку. Широко расставив ноги, она убедилась, что твердо стоит на земле, и свободной левой рукой быстро схватила кинжал. Полагаясь более на слух, чем на зрение, она следила за тем, как неведомые противники осторожно окружают ее. Стараясь дышать как можно тише, девушка слушала и наблюдала.
Приглушенные шаги. Тишина. Затем тихий шепот:
— У нее меч!
Тени замерли.
Что-то странное в звуках голосов озадачило Соню. Бросив взгляд налево и направо, она попыталась поточнее определить, далеко ли до нападавших.
Проходили мгновения, а тени все не осмеливались приближаться. Четверо против одного — и все же они чего-то боялись. Нервы у Сони были напряжены до предела, чувства обострены, сердце едва не выпрыгивало из груди — сейчас девушка была опаснее разъяренного хищника.
— Давай, вперед, разрази вас гром! — рявкнула она. — Кто первый?
Словно отвечая на ее вызов, одна из теней слева, казалось, придвинулась на шаг. Соня, описав мечом широкую дугу перед собой, низко пригнулась, перескочила улочку и прижалась к стене противоположного дома.
Ее быстрое, внезапное движение застало нападавших врасплох.
Ближайший из них взвизгнул, хотя Соня была уверена, что лезвие никого не задело, и побежал, едва не сбив с ног напарника, стоявшего в конце прохода.
Боковым зрением Соня видела, как оба скрылись за углом главной улицы. В неверном свете факелов они показались Соне очень маленькими и щуплыми, будто какие-то сказочные существа в мире теней.
Поскольку справа опасаться больше было нечего, Соня повернулась влево. На фоне отдаленных огней масляных ламп там еще неясно вырисовывались две тени. Дальняя из них в панике крикнула:
— Чост, плохи наши дела! — и исчезла.
Теперь оставалась только одна тень, которая, по-видимому, размышляла, стоит ли ей пробовать удрать, рискуя получить удар мечом в спину, или же остаться и… Что? Начать драку? Молить о пощаде?
Выставив меч, Соня прыгнула вперед…
И незнакомец, отбросив всякие сомнения, кинулся наутек. В несколько прыжков Соня настигла убегавшего и, когда тот выскочил из темноты на освещенную улицу, огрела его по ягодицам плоской стороной лезвия. Грабитель-неудачник взвизгнул и упал на четвереньки.
— Не убивай! — Он сжался от ужаса.
Соня подошла к нему и прижала острие меча его шее:
— Не двигайся!
Поверженный противник прерывисто, тяжело дышал и еле слышно всхлипывал. Сунув кинжал в ножны, девушка наклонилась к бедолаге, заглянула ему в лицо и широко улыбнулась. Мальчишка… Безусый розовощекий юнец. Сколько ему лет? Двенадцать? Пятнадцать?
Печально покачав головой, Соня похлопала парня по плечу.
— Вставай! И не думай удрать, не то я действительно проткну тебя насквозь. Ясно?
— О боги… Да!
— Вставай, сосунок.
Подросток медленно поднялся на ноги, опасливо косясь на меч Сони.
— Итак, что вы забыли в этом проулке?
Парень молчал.
— Отвечай! И смотри на меня, чтоб тебя…
Широко раскрытые глаза уставились на нее.
— Что ты там делал со своими друзьями? Грабите запоздалых прохожих, да?
Полутьма не мешала ей разглядеть, как меняется выражение лица мальчишки. Он быстро сообразил, что убивать его никто не собирается и можно еще поторговаться, и из перепуганного щенка мгновенно превратился в прожженного уличного нахала.
Сузив глаза, он оценивающе смотрел на эту высокую рыжеволосую женщину. Нет, она точно не убьет его. Она совсем не похожа на убийцу. Так почему он должен отвечать на ее вопросы?
Ему было не впервой попадаться, и он знал: сейчас она начнет стыдить его, распаляясь все больше и больше, отвлечется, и вот тогда наступит пора бежать. Она не погонится за ним: зачем ей эти хлопоты? А как только он от нее избавится, он отыщет своих дружков и набьет им морды за то, что бросили его в беде!
Соня смотрела на него и прекрасно понимала, о чем он думает, как будто заново перечитывала давно известную книгу.
