— Стало быть, не хочешь со мной говорить? Да?
Меч опустился немного ниже.
— Ну…
Тощие ноги подростка напряглись: он готовился бежать.
— Не шевелись! — крикнула Соня, снова подняв лезвие к его горлу.
Взвизгнув, он невольно шагнул назад и, чуть не споткнувшись, начал пятиться, пока не оказался прижатым к стене здания. Острие меча упиралось ему в шею.
— Теперь говори! — прошипела Соня.— Неужели ты думаешь, я дам тебе уйти после того, что вы здесь устроили?
— Б-б-боги… — пробулькал он.
— Прежде чем что-то делать, полезно подумать,— доверительно сообщила ему Соня.— Что вас, сопляков, толкнуло на это?
Вместо наглого и бесшабашного юнца перед ней снова стоял до смерти напуганный ребенок, по побледневшему лицу которого обильно струился пот.
— Так что, захотели развлечься? — продолжала Соня. — Глупо становиться калекой шутки ради. Ведь вы могли без рук, без ног остаться. Может, деньги? Ты что, хотел угостить подружку? Или перед приятелями похвалиться? Так что же вам было нужно? А?
Парень тряхнул светловолосой головой и посмотрел Соне в глаза.
— Пожрать, — ответил он.
— Пожрать? — пробормотала она.
Соня наконец-то разглядела, какой он тощий, и до нее дошло, что она должна была понять это раньше. Ей и самой приходилось голодать и так же воровать от отчаяния, поэтому она знала: парень не врет.
— Как тебя зовут?
— Чост,— дрожащим голосом ответил парнишка.
— У тебя совсем нет денег? Даже на хлеб?
Он наклонил голову — осторожно, чтобы не наткнуться на меч.
— Родители есть?
— Нет.
— Где ты живешь?
— Н-не знаю… — Он всхлипнул.
— На улицах?
— Где придется…
Соня покачала головой, сняла с пояса кошелек, большим пальцем открыла его и высыпала на землю четыре монеты — два медяка, одну серебряную и одну золотую. Это была немалая сумма для маленького бродяги. Затем девушка снова повесила кошелек на пояс и убрала меч в ножны.
— Возьми деньги, Чост.
— Что?
— Возьми деньги.
— Н-нет. Ты меня проткнешь.
— Во имя Неба! Не будь дураком!
Ноги у него дрожали, и он с трудом опустился на колени, не отводя взгляда от меча Сони, и собрав монеты, крепко зажал их в кулаке. Затем он встал, глядя на девушку:.
— Так ты не убьешь меня?
— С чего бы?
— И городскую стражу не позовешь?
— Нет. Но послушай меня. Ты купишь еды для себя и своих друзей, понятно? Не вздумай проиграть эти деньги или позволить кому-нибудь их у тебя стащить. Ясно?
— О боги, конечно!
— И еще кое-что, Чост. Скажи своим приятелям, чтобы они не пытались больше на меня нападать, иначе в следующий раз я проткну кому-нибудь брюхо. Все ясно?
Он кивнул.
— Ладно, иди. Подожди!
Чост замер.
— Если ты еще когда-нибудь решишься напасть на человека с мечом, не повторяй своих ошибок. Бросай камни, чтобы наделать побольше шума — люди по большей части теряются от этого, найди одеяло или что-нибудь такое, чтобы бросить в противника. И не пытайся сражаться с тем, кого не видишь из-за темноты. Я же говорила, что думать — полезно.
— Я… Конечно, конечно.
— Не поумнеешь — долго не проживешь.
— Н-не проживу,— как эхо, отозвался мальчишка.
Соня подавила улыбку:
— Ладно, мотай отсюда.
Чост быстро кивнул и побежал, затем вдруг остановился и обернулся.
Соня вставила острие меча в ножны и отпустила его. Клинок со звоном вернулся на свое место.
Чост припустил со всех ног, уже не оборачиваясь.
Соня вздохнула. Детишки! Аренджун ничуть не изменился. Здесь по-прежнему никому ни до кого нет дела. В других местах о таких бедолагах заботятся. Дети, выброшенные на улицу, вырастают мошенниками и ворами, и вряд ли это сулит процветание стране.
Впрочем, не ее это дело. Соня дошла до конца улицы и направилась к дому, в котором снимала комнату.
Толкнув старую деревянную дверь, она поднялась по темной лестнице на самый верхний этаж, вошла в комнату, заперла засов, разделась в темноте, положила меч рядом с кроватью, чтобы он был под рукой, юркнула под одеяло, устроилась поудобнее и быстро заснула.
Чост тем временем нашел своих друзей, отругал их за то, что они его бросили, и показал им деньги.
— Она сама дала их мне,— заявил он.
— А ты видел, куда она пошла?
— Да, — ответил Чост, задумчиво подбрасывая монеты на ладони.— Я знаю, где она живет…
По утрам Аренджун походил на забытый богами и людьми вымерший город.
Воры, мошенники, убийцы, девки, торгующие своим телом, да и просто праздные гуляки исчезали, словно призраки, которые прячутся по темным углам, опасаясь гибельного для них солнечного света.
Остальные же обитатели города едва лишь пробуждались, чтобы заняться своими делами. Они или ничего не знали о ночной жизни, которая расцветала, стоило им отойти ко сну, или же просто делали вид, что ее не существует.
Соня проснулась поздно, когда солнце уже сияло в самой середине небосвода. Сладко потянувшись, она зевнула и тряхнула головой, будто прогоняя и сновидения, и воспоминания о вчерашнем дне, когда, увлекшись игрой, она выпила больше, чем обычно позволяла себе.
От этого остались неприятный привкус во рту и легкая головная боль. Некоторое время она лежала на кровати, прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за двери: кашлю, воплям, звону разбитой посуды.
Наконец она встала и умылась водой из кувшина в углу, пообещав себе при этом, что сегодня обязательно выберется в общественные бани, чтобы вдоволь поплавать в бассейне. Одевшись, она расчесала длинные роскошные волосы, убрала гребень в голенище сапога и нацепила меч. Затем Соня открыла окно, чтобы проветрить комнату, и сошла вниз.
Перекусить можно было и в таверне. Заняв стол, девушка заказала легкий завтрак и задумалась о том, чем бы ей занять сегодняшний день.
В Аренджун она вернулась только потому, что судьба и приключения привели ее сюда. В деньгах она
