Но Софи удивила ее.
— Конечно, видел, — сказала она. — Я уже показала ему весь альбом. Мама не хотела, чтобы я делала это, но Люк сказал, что если я собралась быть летописцем его жизни, то должна освещать как хорошие, так и плохие стороны.
Но это ведь была такая отвратительная сцена, с тоской подумала Вероника. Подобные «плохие стороны» приводят к скандалам, рушат карьеры... и разбивают сердца.
Не удивительно поэтому, что Люк не хотел, чтобы Вероника знала об этом. И ей уже почти хотелось не знать, но было слишком поздно.
И как только Вероника сказала себе, что не стоит торопиться и делать преждевременные выводы, она подняла глаза и увидела в дверях Люка. Девушку моментально охватило чувство вины, когда она подметила его взгляд, устремленный на газетный лист.
Улыбка на его лице умерла, лицо окаменело, и Вероника с отчаянием осознала, что та незримая нить понимания, возникшая между ними, бесследно исчезла.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Еще одна вспышка молнии и угрожающий раскат грома заставили Веронику вздрогнуть, когда она поднималась по каменным ступеням. Небо все больше затягивалось тучами — приближалась гроза.
Незапертая дверь распахнулась настежь от ее легкого толчка. Вероника вгляделась в темную комнату — никто не отозвался на ее стук.
— Люк?
Она разглядела диван, несколько кресел, стоявших вокруг камина, большую помятую кровать, но не было никаких признаков присутствия человека.
— Люк? Ты здесь?
Внезапно яркая вспышка озарила все вокруг, в ушах раздался оглушительный грохот, и Вероника с криком вбежала внутрь.
— Люк!
Вряд ли он ушел далеко, потому что оставил дверь незакрытой, подумала она. Так или иначе, теперь ей придется оставаться здесь, потому что начался сильный дождь.
Вероника поежилась, хотя было тепло. У нее есть оправдание, хотя и слабое, почему она оказалась здесь.
Девушка огляделась вокруг — возле кровати все еще работал вентилятор: видимо, Люк отдыхал во время сиесты. Рядом со шкафом стоял большой стол, на нем — включенный компьютер. Неподалеку лежал серебристый мобильный телефон Люка.
Мобильный Вероники от жары забарахлил, но сегодня она все-таки смогла дозвониться до своей сестры.
К удивлению Вероники, после некоторого нажима Карен скромно призналась в своей идиотской попытке обольстить Люка, хотя представила себя скорее невинной овечкой, чем коварной соблазнительницей мужчин. Вероника великодушно отнеслась к ее усилиям спасти свое доброе имя, хотя обе прекрасно понимали, что Карен совсем не «невинная овечка». Она стала интересоваться мужчинами гораздо раньше, чем старшая сестра, и часто дразнила Веронику за ее консервативное отношение к любви.
Как всегда, Карен настаивала на своем — она собиралась пробыть в Нассау до тех пор, пока не настанет пора выходить на работу. Дату выхода на работу Карен собиралась дополнительно согласовать с Мелани. И, разумеется, младшая сестра как могла уговаривала Веронику продолжать замещать ее.
Но и Вероника на этот раз добивалась своего: свободы сделать собственный выбор, не обусловленный обязательствами по отношению к сестре.
Если бы только она могла знать, какое решение надо принять!
В течение двух дней после того, как Люк увидел ее с альбомом Софи в руках, она не имела возможности с ним поговорить.
Вероника начинала понимать, почему в бульварной газете его назвали «неуловимым». Даже когда он физически присутствовал рядом, он мог уйти в себя, удалиться в какой-то собственный мир и в то же время оставаться непринужденным и общительным. Это буквально бесило ее. Он мог также надолго запереться в своей комнате и засесть за компьютер. Впрочем, Мелани не видела ничего странного в поведении пасынка.
— Ведь он пропадет без этого компьютера, — как-то сказала она Веронике, — он стал придатком его тела!
И только одна Вероника видела, как драматически изменился Люк за последние несколько дней.
Он был очень вежлив с ней... и она ненавидела эту вежливость!
Девушка думала, что позже он поговорит с ней — возмутится или оправдается или просто высмеет этих мерзких журналистов... Но он вел себя так, будто ничего не произошло, и Вероника оставалась в эмоциональной изоляции.
Она подняла серебряную ручку, которая лежала возле компьютера, и заметила выгравированные на ней инициалы. Должно быть, подарок, подумала она. Ручка была тяжелой и холодной, и Вероника, повинуясь дурацкому импульсу, достойному только Карен, оторвала листочек бумаги для заметок. Она написала на нем несколько пробных слов, наслаждаясь гладким и тонким росчерком пера.
— Оставляешь мне записку? — За этим резким вопросом последовала еще одна вспышка молнии за окном и оглушительный раскат грома.
Вероника вздрогнула, когда Люк захлопнул за собой входную дверь и бросил мокрую рубашку на стул. Она торопливо засунула листочек к себе в карман.
— Или обыскиваешь мою комнату? — язвительно спросил он. — Ищешь компрометирующий материал, который мог бы подтвердить твои самые худшие опасения? Или нечто, что можно продать бульварным газетам? Они хорошо платят за истории обо мне.
Его убийственный сарказм оглушил ее больше, чем гром.
— Нет, на самом деле я ищу здесь тебя. Я звонила, но мне никто не ответил...
Люк высокомерно усмехнулся, глаза его мрачно блеснули.
— Но ты пришла тем не менее...
— Я спряталась здесь от грозы... Всегда боялась грома... — Вероника вздрогнула, когда за окном сверкнула молния. — Я думала, что ты в ванной. Я... просто пробовала твою ручку, — сказала она, запинаясь. — Замечательно пишет.
— Это подарок, который я получил после окончания университета. — Он повысил голос, стараясь перекрыть громовые раскаты: — Ты хочешь спросить, кто мне ее подарил?
Девушка почувствовала ловушку — и решила в нее попасться. Пожав плечами, она непринужденно спросила:
— Элиза Малколм?
Его черные брови грозно сдвинулись.
— Откуда, черт возьми, ты знаешь об этом?
Она вскинула голову.
— Просто догадка. В газете было написано, что вы давно знаете друг друга.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
— Мы вместе учились в Оксфорде. А ты не хочешь спросить меня,
— Ведь ты сказал — это подарок к окончанию университета. — Ее спокойствие, казалось, еще больше разозлило его.
— Потому что мы спали вместе! — И он с размаху бросил ручку на стол. — Мы с Элизой притворялись, будто всего лишь друзья, но на самом деле использовали любую возможность заняться сексом. Именно это ты хотела узнать? Хотела убедиться в том, действительно ли я такой ублюдок, каким меня изобразили в
