красивые глаза. — Я собираюсь рассказать тебе, что сделала сегодня утром, но только после того, как ты расскажешь, на этот раз искренне, почему ты скрываешься. Здесь явно есть какое-то большое недоразумение.
Майкл стоял как вкопанный, слушая, как бешено, колотится сердце в груди. О Господи, что же она сделала утром?
— Никакого недоразумения здесь нет, Грейс. Я тебе говорил, что сыщики с Боу-стрит много лет разыскивают меня. Для этого у них есть отличный стимул — пять тысяч фунтов. Можно не сомневаться, что Роуленд Мэннинг предоставит людей постарше, которые все еще работают у него, чтобы дать свидетельские показания о моей виновности.
— Но у тебя будут все привилегии титула, чтобы защитить тебя, помочь тебе. Это действительно глупо, Майкл. Палата лордов никогда не позволит одному из них отправиться на виселицу из-за несчастного случая.
— Грейс, — Майкл подошел к ней с другой стороны кресла и ухватился руками за его спинку, — дело не в моем отце и не в пожаре. — Они долго молча смотрели друг на друга, потом Майкл сжал руками виски, чтобы снять напряжение. — Когда я подрос, я стал интересоваться, почему Ховард настаивал, чтобы я прятался. Я никогда не был уверен, но думаю, что, возможно, он крал лошадей из имения.
Майкл снова положил руки на спинку кресла, заставляя себя не дотрагиваться до Грейс.
— Понимаешь, отец, хоть и занимался вечно всеми делами имения, мог и не замечать, если пропала одна-две лошади. У нас, их было огромное количество. Уоллес, в самом деле, славился своим табуном. Имение было всем для моего отца, который стал преемником многих поколений великих людей. Каждый день он сам работал до изнеможения, постоянно прибавляя, расширяя, улучшая имение. В моем отце присутствовала какая-то грусть, которую я никогда не понимал, но это то, что постоянно преследовало его, — помолчав, тихо добавил Майкл.
— Но почему он был таким несчастным?
— Не знаю. Я был слишком мал, чтобы понимать все это. Но я помню, что слышал, как иногда поздно вечером он ругался за дверью своей комнаты. Он все время звал Мору.
— И кто это?
— Я не знаю. Я же говорил тебе, мою мать звали Лавиния.
— Продолжай.
— Возможно, отец поймал Ховарда Мэннинга на краже лошадей. Возможно, это Ховард поджег конюшню. — Майкл замолчал, погрузившись в воспоминания. — Честно говоря, скорее всего я сочинил весь сценарий, чтобы избежать ответственности.
— У тебя есть доказательства? — побледнев, прошептала Грейс.
— Дело в том, что я помню: когда я выбрался из задымленных конюшен, то видел, как Ховард Мэннинг ведет несколько наших лошадей темноволосому, гибкому и крепкому мужчине. Этого человека я никогда раньше не видел. Ховард передал ему лошадей, а потом, когда все ушли, повернулся и заметил меня. Когда из огромного дома появилась дюжина слуг, он прогнал меня и успешно убедил, что я виноват. Я беспомощно наблюдал, как огонь уничтожает конюшню и движется вдоль разделительных стен к дому и постройкам, — едва слышно рассказывал Майкл. — Я отчаянно пытался прорваться к отцу, когда кто-то вытащил его безжизненное тело из руин, оставшихся от конюшни, но Мэннинг не позволил мне это сделать, он прогнал меня. Эта сцена преследует меня каждый день всю жизнь.
Грейс не сказала ни слова, но на ее лице отразилось сострадание. Майклу не хотелось рассказывать ей остальное.
— Я сказал тебе, что убил кое-кого и потом сбежал. Этим кем-то был Ховард Мэннинг, а мне было в то время пятнадцать лет. Я отказываюсь обсуждать это. Истина заключается в том, что этот человек умер от моей руки, даже если это был несчастный случай. В это Роуленд Мэннинг откажется поверить, а другие подмастерья и люди, которых он нанял на работу, слишком боятся говорить, чтобы Роуленд не выгнал их. Ховард — это вся его семья, и он не потерпит никакой правды о своем брате. Этот несчастный случай уничтожил шанс на нормальную жизнь для меня и лишил возможности узнать, что же на самом деле произошло в ту ночь пожара.
— Я верю тебе, Майкл, — в полной тишине сказала Грейс, и Майкл заметил, как смягчился ее взгляд.
Такая вера в него поразила Майкла.
— Не надо, дорогая моя. Я пытаюсь оградить тебя от негодяев.
— А мне начинает казаться, что тут ты ничего не понимаешь. Поверь мне, когда я говорю, что стала в этом деле крупным специалистом. Ты — всего лишь мелкий шалопай, который вечно попадает в неприятные ситуации, где бы ни оказался. Люк и Куин — более продвинутые экземпляры, отъявленные хулиганы, если хочешь. Ты можешь получить это звание, только если внушишь даме мысль, что в конце концов поведешь ее к алтарю. Мне ты никогда даже не намекал об этом. На самом деле все как раз наоборот. Ты всегда ясно давал понять, чтобы я не связывала с тобой свои надежды.
У Майкла дрожали руки, и он сцепил их у себя за спиной, чтобы скрыть нервозность.
— Думаю, должна предупредить тебя, поскольку совершенно очевидно, что я, пока живу и дышу, способна окружать себя лишь далекими от идеала мужчинами, исключение составлял только мой дорогой лорд Шеффилд, то вполне возможно, что с таким же успехом я могла бы перестать так упорно стараться вести респектабельную жизнь.
— Грейс, даже не думай об этом, пожалуйста. Теперь я все рассказал тебе. Всю эту отвратительную историю. Завтра, если не раньше, мне опять придется исчезнуть. Но я готов. На этой неделе я принял меры предосторожности, чтобы защитить большую часть того, что оставил мне Сэм. Мне пришла в голову мысль… Нет, я не скажу тебе, куда направлюсь. Если мне повезет, я, возможно, даже смогу тайно продать Бринлоу, не раскрывая своего места пребывания.
— Майкл…
— Да, любовь моя?
— В своей жизни я никогда не рисковала даже монетой в полпенса. Ты ведь знаешь это, да?
— Да, но какое отношение это имеет к…
— Нам обоим придется рисковать чем-то, отказываться от чего-то, что является существенным, если потребуется.
— Если ты считаешь, что можешь предложить что-нибудь, чтобы заставить Роуленда Мэннинга отказаться от этого дела, то ты ничего не знаешь о характере этого человека. Я скорее представлю тебя лицом к лицу с гнездом змей, чем на расстоянии менее тысячи футов от такого сгустка злобы, на которую способен Мэннинг. Это человек, твердо решивший мстить. Я знаю это, потому что за несколько лет он увеличил сумму вознаграждения за мою поимку, — покачал головой Майкл. — Грейс, ты ничем не станешь рисковать.
— Мне кажется, что на самом деле это ты, Майкл, боишься чем-нибудь рискнуть. Но я могу это понять. Наверное, я бы чувствовала то же самое, если бы все, от кого зависит моя судьба, предали меня. У меня по крайней мере был лорд Шеффилд, есть Эйта и мои друзья.
Ее слова убивали Майкла, и он наконец понял ее презрение к жалости. А он не хотел жалости к себе. Майкл открыл рот, но Грейс остановила его взмахом руки.
— Майкл, не смей мне говорить, что я могу и чего не могу делать. Все решено. И я не хочу слышать ни одного твоего возражения. Ты лишился этого права, когда солгал мне, и все по причине благородства. У меня есть только одно условие. Если оно выполняется, тогда у тебя есть право довести мои планы до конца.
— Что это за условие?
— Твое сердце должно полностью, безвозвратно и по-настоящему принадлежать мне. И не думай, что опять сможешь солгать мне. Клянусь, если ты сделаешь это, я стану рядом со святым Петром у ворот рая и сама призову церберов, если ты попадешь туда после меня.
— Дорогая моя… — Майклу хотелось смеяться и плакать одновременно. — Это только лишний раз доказывает, что я плохо влияю на тебя. Ты теряешь свою доверчивость и намекаешь на ужасный риск. А где же та молодая леди, которая ненавидит любой вид пари? Пожалуйста, только не говори, что ты собираешься вместе со мной катиться к катастрофе.
