– Конечно же, вы вправе танцевать, и это у вас великолепно получается, я уверен. Мне просто любопытно… как это вам удалось попасть на танцы?
– Так и удалось. Насколько мне известно, вы не бывали в Каталонии, сэр?
– Не бывал.
– Тогда я должен вам сообщить, что по утрам в воскресенье в этом краю все, независимо от возраста и общественного положения, начинают танцевать, едва выйдя из церкви. Вот почему я танцевал с сеньоритой Рамоной Матеу на площади перед собором в Таррагоне, куда я отправился, чтобы послушать «Короткую мессу» Палестрины. Танец этот особенный, он называется «сардана»; если передадите мне вашу скрипку, я наиграю вам мелодию, под которую его танцуют. Хотя вы и так можете вообразить, как звучит резкая скрипучая мелодия, которую исполняют на гобое.
Стивен прижал скрипку подбородком и взмахнул смычком.
– Действительно, очаровательная мелодия. Нечто в мавританском стиле, не правда ли? Но клянусь честью, у меня мурашки ползут по спине, когда я представляю себе, как вы бродили по испанским портам и городам. Я было решил, что вы укрылись в подполье, что вы скрывались у своей подруги… то есть…
– Разве я вам не говорил, что могу ездить по всей стране без помех и совершенно не беспокоясь за себя?
– Как же, говорили. – Джек Обри задумался на минуту. – Выходит, если бы вы захотели, то смогли бы узнать, какие суда и конвои находятся в море, когда ожидается их приход, чем они нагружены и так далее. Вплоть до названий галеонов?
– Конечно, мог, – отвечал Стивен, – если бы вздумал изображать из себя шпиона. Но там, где я был, ваши противники воспринимались как жертвы вашего разбоя, на испанском берегу я видел оборотную сторону медали. Как вам такая диалектика?
– Верно, – согласился Джек, задумчиво посмотрев на доктора – Несомненно, и зайцу нужен закон. Но что вы скажете об этом военном корабле? Какого он класса? Сколько у него орудий? Где находится?
– Это «Какафуэго».
– «Какафуэго»? Никогда не слышал такого названия. Во всяком случае это не линейный корабль. Какое у него парусное вооружение?
– Стыдно сказать, – после паузы отвечал Стивен, – но я об этом не спросил. Однако, судя по восхищению, с каким произносилось название, судно это-какой-то сверхмощный гигант.
– Что же, придется держаться подальше от него. Поскольку его капитану знакомо описание нашего шлюпа, надо попытаться изменить наш внешний вид. Слой краски и ткань на шкафуте, даже необычно залатанный кливер или починенная стеньга могут творить чудеса перевоплощения. Кстати, матросы в шлюпке вам рассказали, почему мы вынуждены были оставить вас?
– Они сообщили мне о фрегатах и о высадке досмотровой партии на борт американца.
– Напрасные хлопоты. Тех, кого искали, на борту не оказалось. Диллон битый час проверял пассажиров. Я был рад этому, ведь, по вашим словам, эти самые «Объединенные ирландцы» в целом порядочные ребята, гораздо лучше членов других партий, названия которых я никогда толком не помнил. Стальные парни, белые парни, оранжевые парни – или как там еще?
– При чем тут «Объединенные ирландцы»? Насколько мне известно, это французы. Мне сказали, что на американском судне искали каких-то французов.
– Они лишь выдавали себя за французов. То есть если они там и находились, то могли изображать из себя французов. Потому-то я и отправил туда Диллона, который хорошо говорит на их языке. Но, как вам известно, их там не оказалось. По – моему, вся эта история выеденного яйца не стоит. Как я вам уже сказал, я был только рад, что их там не обнаружили. Но это обстоятельство, на мой взгляд, почему-то расстроило Диллона. По – моему, ему очень хотелось их поймать. А может, он страшно огорчился оттого, что наше крейсерство прекратилось. С этой поры все и началось. Правда, мне не следовало рассказывать вам про всю эту ерунду. Вы слышали о пленниках?
– О том, что капитаны фрегатов были так добры, что всучили вам полсотни узников?
– Лишь бы самим от них избавиться! Так на флоте не поступают. Подлый, недостойный прием! – взорвался Джек Обри, и глаза его зло сузились. – Правда, я их перехитрил. Разделавшись с американцем, мы направились к «Амелии»; я сообщил ее капитану, что американец чист, мы подняли сигнал, что отделяемся от отряда, а пару часов спустя, воспользовавшись попутным ветром, высадили всех до единого на острове Дракона.
– Возле Майорки?
– Совершенно верно.
– Но разве вы не совершили ошибку? Разве вас не накажут, не отдадут под суд?
Джек Обри вздрогнул и, хлопнув ладонью по столу, произнес:
– Прошу вас никогда не произносить этого неприятного слова. Одно его упоминание способно испортить день.
– Но у вас не будет неприятностей?
– Не будет, если я приведу за собой на буксире какой – нибудь потрясающий приз, – со смехом отозвался Джек. – Если ветер будет попутный, то мы сможем добраться до окрестностей Барселоны и лечь в дрейф. Я на это настроился. Мы сможем произвести вылазку или две, а потом быстро уйти в Магон, захватив с собой добычу, которая нам попадется. Отправить с ней призовую команду мы не можем, поскольку людей у нас мало. А находиться подолгу вдалеке от своего порта нам нельзя, иначе придется жевать собственные сапоги.
– И все – таки…
– Да не переживайте вы так, дорогой доктор. Приказа, куда именно их высадить, да и вообще никакого приказа я не получал. И я, разумеется, потребую наградные. Кроме того, у меня есть прикрытие: все мои офицеры официально подтвердили, что мы поступили таким образом из-за нехватки воды и провизии. В их
