Оставшись в одних комбинациях, легли; Мэри и Эйсн головами в одну сторону, а между лицами у них — ноги Кристалины.
— У тебя волосы хорошие, — шепнула Эйсн Мэри — единственно приятное, что смогла придумать.
Прочли молитву, пожелали друг другу спокойной ночи и, приладившись поудобней, затихли.
— Эх ты, — сказала Дорис, — в уборную я так и не сходила.
— Теперь не сходишь, — сказала Эйсн, — дверь загородили.
— Я сдохну, если сейчас не выйду, — сказала Дорис.
— И я, — сказала Кристалина, — столько выдули апельсиновой.
Мэри казалось диким, что они говорят так. В ее семье не обсуждали подобные вопросы, шли просто за плетень, и все тут. Однажды фермерский рабочий видел, как она в кустах присела, — и с того дня она ни разу не заговорила с ним, не подавала и виду, что узнаёт.
— Если взять этот старый горшок?.. — продолжала Дорис.
А Эйсн села на кровати и сказала, что не останется в комнате, если тут будут ходить на горшки.
— Что-то надо ведь приспособить, — сказала Дорис.
Она к этому времени встала и включила свет. Подняла, горшок к голой лампочке под потолком и разглядела, что он худой.
— Приспособь его, — хихикнула Кристалина.
С лестницы донеслись шаги, потом захлебывающийся кашель, и О'Тул, бранясь и чертыхаясь, забахал кулаком об стену. Мэри сжалась под простыней, благодарная остальным за то, что они рядом. В комнате смолкли.
«Я побывала на вечеринке. Теперь я знаю, как это», — думала Мэри, заставляя себя уснуть.
Она слышала звук — вроде шума бегущей воды, но непохоже было, что на дворе дождь. Позже она задремала, а на заре услышала, как хлопнула внизу входная дверь, и порывисто села. Надо было не опоздать домой к ранней дойке, и Мэри встала, взяла в руки туфли и платье и, отодвинув шкаф, протиснулась в приоткрытую дверь.
На лестничной площадке и в уборной расстелены были газеты, стоял тяжелый терпкий запах. В холл из-под двери бара натек портер. О'Тул, не иначе, открыл краны пяти портерных бочек — каменный пол бара и расположенный ниже коридор были сплошь залиты черным портером. Миссис Роджерс оторвет кому-то голову. Мэри надела свои туфли на высоком каблуке и, осторожно выбирая, куда ставить ногу, направилась к выходу. Она ушла, не выпив даже стакана чаю.
Вывела по проулку велосипед. Передняя шина спустила до конца. Мэри накачивала ее минут тридцать. Шина так и осталась сплющенной.
Иней, как ослепительное чудо, пал на улицу, на спящие окна и шиферные крыши прижатых друг к другу домов. По волшебству преобразил загаженную улицу в белую и чистую. Мэри не ощущала разбитости, а с легким сердцем человека, вырвавшегося на свободу, чуть оглушенная полубессонной ночью, впитывала красоту этого утра. Она шла быстро, временами оборачиваясь поглядеть на след от велосипеда и от туфель, тянувшийся по белизне дороги.
Миссис Роджерс проснулась в восемь и, путаясь в широченной ночной рубашке, вылезла из теплой постели Брогана. Мгновенно почуяв неладное, она кинулась вниз, увидела на полу бара и в коридоре портер и побежала будить остальных.
— Дом залит портером, полный запас вина весь, до последней капли, на полу! Мария, матерь божия, за что караешь?! Вставайте!
Она забарабанила в дверь, вызывая девушек по именам. Те протирали сонные глаза, зевали и садились на постели.
— Эта ушла, — сказала Эйсн, глядя на пустую часть подушки, где была голова Мэри.
— У, деревенская хитрюга! — сказала Дорис, когда в своем тафтовом платье спустилась взглянуть на потоп. — Если мне теперь убирать все это в таком платье, я сдохну.
Но миссис Роджерс уже принесла швабры и ведра и взялась за дело. Дверь бара распахнули настежь и стали выплескивать портер на улицу. Собаки подходили и слизывали его, а Хики, который к тому времени поднялся и сошел по лестнице, стоял и говорил, что это просто безобразие — пустить на ветер столько доброго вина. На белом инее оно протаяло широкую площадку и обнажило на земле навоз, оставшийся после вчерашней ярмарки. Виновник преступления О'Тул успел до света скрыться; Джон-Семга ушел плавать, а Броган нежился в постели наверху, ловя последние минуточки тепла, и размышлял о радостях, которые теряет, покидая навсегда «Коммершл-отель».
— А где миледи в кружевах? — спросил Хики, почти не помня лица Мэри, но ясно представляя себе рукава черного платья, окунавшиеся в тарелки.
— Смылась, пока мы спали, — сказала Дорис.
Единодушно согласились, что от Мэри толку было мало и приглашать ее не стоило.
— Она-то и довела О'Тула, — сказала Дорис, — вперед закадрила, а после натянула нос.
А миссис Роджерс поклялась, что сам О'Тул или папаша Мэри, но кто-то еще дорого заплатит за погибшее вино.
— Она теперь небось уж дома, — сказал Хики. стараясь нашарить в кармане окурок (была непочатая пачка, но если вытащить, все станут запускать туда пальцы — а платил-то он).
В полумиле от дома Мэри сидела на берегу.
«Если бы только у меня был милый, чтобы не так пусто жить...» — думала она, постукивая острым каблуком о лед и глядя на причудливые сетки трещин, расходящиеся от проломов.
Бедняги птицы не могли добыть себе пищи, так прохватило землю морозом. Мороз выбелил инеем каждый уголок по всей Ирландии; лежал невиданным соцветием на ветках, на берегу реки, откуда в своей волосатой наготе нырял длинный Джон-Семга, на плугах, зимовавших под открытым небом; на каждом каменистом поле и на всей грязи и неприглядности мира.
Поднявшись, Мэри пошла дальше и думала о том, что же сказать ей матери и братьям и все ли вообще вечеринки такие. Она была теперь на Большом Холме, уже был виден дом — коробочка, белевшая у края света, — он ждал Мэри, чтобы принять ее под свою кровлю.
ЭДНА О'БРАЙЕН — EDNA O'BRIEN.
Ирландская писательница. Родилась в 1932 г. в семье небогатых фермеров. Ее первый роман «Сельские девушки» («The Country Girls») увидел свет в: i960 г. Впоследствии вышли романы ((Одинокая девушка» («The Lonely Girl») и «Благословение брака» («Girls in Their Married Bliss»), который вместе с первым романом составил трилогию. Перу Эдны О'Брайен принадлежит еще семь романов (на экранах Советского Союза демонстрировался фильм «Я была так счастлива здесь», снятый по одному из них) и два сборника рассказов: «Предмет любви» («The Love Object», London, 1968) и «Женщина скандального поведения» («A Scandalous Woman», London, 1974).
Предлагаемые рассказы взяты из первого сборника.
Примечания
