Спрос на Киттен возник незамедлительно, как только результаты ее экспресс-фотосессии были разосланы в Англию, Италию, Францию и Америку во все представительства «Вог». Они принесли ей немало пользы – с ней готов был заключить контракт Мюррей Мартини. Все оценивали ее красоту по-разному. Одни видели в ней архетип «сиротки», «ребенка», венчающий конец эры блистательных супермоделей, другие находили, что ее отличает «чарующая простота», но было ясно, что вскоре Киттен станет одной из самых востребованных моделей «Мейджор». Но имелись и проблемы – ее худоба порой вызывала негативную реакцию и была определена как чрезмерная. Кто-то даже назвал Киттен «скелетоподобным уродцем», многие не решались продвигать ее, боясь нападок со стороны общественности, нередко обвиняющей модные журналы за насаждение культа нездоровой худобы, стремления к похуданию, следствием чего является анорексия – заболевание, постигшее множество девушек-подростков, желающих походить на своих кумиров. Мало кто знал, что Киттен не делала ровным счетом ничего, чтобы сохранить фигуру, напротив – ела больше, чем едят обычно, но не прибавляла ни грамма. Но у нее была одна особенность, нехарактерная для моделей, – невысокий рост, всего лишь пять футов шесть дюймов. Однажды я спросил Роттвейлер, не маловато ли это для модели.
– Нет, конечно, – ответила она, – маленький рост – ее изюминка.
– Изюминка?
– Именно. То, что делает Киттен неповторимой. У Синди есть родинка, у Кары – крупные зубы, у Зули – большой размер ноги, у Сьюзан – большой рот, у Лорен Хаттон – щербинка между зубами… У красивой женщины обязательно должна быть какая-то аномалия, некий недостаток, который будет лучшим продолжением ее достоинств.
Мисс Роттвейлер видела будущее Киттен достаточно ясно. Для нее это было так же просто, как для талантливого шахматиста просчитать возможные ходы несложной партии, – не нужно отвоевывать нишу, Киттен слишком индивидуальна. Роттвейлер не стоило больших усилий продвигать ее в качестве ферзя по «клеткам» давно размеченного поля фэшн-бизнеса.
ЮШКА
Вскоре я познакомился с Юшкой, моделью, чье внезапное предательское бегство из агентства едва не вызвало у Роттвейлер сердечный приступ. Я возвратился в Нью-Йорк на несколько дней и затем сразу же первым классом полетел обратно в Париж в качестве сопровождающего Сьюзан. Поначалу меня удивило, что Роттвейлер заказала для меня билеты бизнес-класса, но вскоре понял, что когда речь идет о необходимости опекать ее подопечную, она не скупится на расходы. Что ж, я не возражал против сверхкомфортного путешествия в обществе красивой женщины, чье ни к чему не обязывавшее кокетство поднимало мне настроение.
– Ты всегда будешь летать первым классом, Чарли, – объявила мне Ротти через пару недель. – Мне очень нужна твоя помощь, и я не хочу экономить на тебе. К тому же ты президент компании и не должен летать в одном салоне с парикмахерами и визажистами.
Поразило меня во время того перелета другое – мы столкнулись в салоне с Казановой, и он, как ни странно, отнесся ко мне очень дружелюбно. Сьюзан расцеловал в обе щеки, приговаривая:
– Дорогая, ты выглядишь восхитительно.
Мне же охотно пожал руку, чуть заметно усмехнувшись.
– Ну, вот мы и встретились, – заметил он, – а вы мне так и не перезвонили.
– Я пытался, – оправдывался я, – но не смог пробиться сквозь завал работы. Вы сами видите: единственная возможность повидаться – это поездка по делам.
– Вы правы, – кивнул он, – но уж теперь нам ничто не помешает вместе пообедать, если вам не жаль потратить на меня немного времени.
– О, разумеется!
Я заказал бокал красного вина, как только было разрешено отстегнуть ремни, притворился спящим и внимательно исподтишка стал следить за Казановой и Сьюзан, по своему обыкновению допивающей уже третий бокал шампанского. Но еще больше меня интересовала та самая девушка, уход которой так болезненно переживала Роттвейлер.
Юшка являла собой тип избыточной красоты. Длинный прямой нос, большой рот, крупная фигура, высокий рост, ресницы слишком уж неестественно длинные, грудь слишком идеальной формы…
– Ее сиськи набиты имплантатами, – язвительно бурчала Сьюзан.
Она была одета в соболиное манто, но при каждом се движении бюст, колыхавшийся в вырезе платья, грозил разорвать хрупкую застежку. В ней было что-то притягательное и отталкивающее одновременно, точно так же как в ее взгляде сквозило и неуемное высокомерие и почти жалобная томная мольба.
Я все-таки умудрился заснуть и увидеть во сне себя играющим в гольф. Проснулся я, когда в салоне был еще полумрак, но самолет уже шел на снижение. Пассажиры мирно дремали в креслах, но места Сьюзан и Юшки были пусты. Казанова спал, широко раскрыв рот и уронив раскрытую книжку на колени. Даже в полутьме его загорелая кожа отливала медно-золотистым оттенком.
Мне не нравилось, что Сьюзан отсутствует. Когда объявили о посадке и всех попросили занять свои места, дверь туалета открылась, и из нее, хихикая, вышли Сью и Юшка.
– Что вы там делали? – поинтересовался я.
– Беседовали о моем муже, – ответила Сьюзан.
– И кто он?
– Данте. Он мой единственный супруг. Другого нет.
Сьюзан вышла замуж еще в девятнадцатилетнем возрасте. Сейчас она была ровесницей мне и уже успела развестись.
– Я предупредила Юш, что за ним нужен глаз да глаз.
– Правда?
– Ты знаешь, что его жена летит с нами и дети тоже?
– У тебя есть дети?
– Нет, дурачок! Его нынешняя жена, не я!
Я медленно окинул взглядом салон, но не заметил никого, кто годился бы на роль супруги Казановы. Сам Данте все еще спал, но рукой касался груди Юшки, которая не обращала на это внимания.
– И где же они?
– В эконом-классе, – прошептала Сью. – Можешь себе представить?
– И тебя это не задевает?
– Нет. Он меня обожал. Но он такой подлец!.. Неисправимый лгун и бабник.
– Но тебя, похоже, не слишком это тревожило, ведь у него завидное состояние, или ты наконец не выдержала?
– Черт, не говори ерунду, мне плевать и на деньги, и на его измены. Но меня не устраивали эти бесконечные вечеринки, которые он закатывал. Я не могу постоянно напиваться, это меня убивает, так что нам пришлось расстаться.
Она осторожно покосилась в сторону спящего бывшего супруга. Юшка теперь тоже дремала, уткнувшись головой ему в грудь и прикрыв лицо его рукой, в которой он держал раскрытую книгу. Странная картина, даже забавная.
Сьюзан опять наклонилась к моему уху и прошептала:
– Как-то утром я посмотрела на весь этот бардак и сказала себе: «Что ты творишь, Сьюзан? Как ты можешь здесь жить, и как можно ждать, что тут что-то изменится?» Я только что вернулась тогда из поездки, которая вымотала меня окончательно, и застала его в постели с шестнадцатилетней девчонкой. Так что мне нетрудно было послать его ко всем чертям.
– Ну а с девчонкой что случилось?
– Она летит теперь в этом самолете в эконом-классе, – прошептала Сью.
Роттвейлер «открыла» Юшку случайно, в то время, когда девушка работала стюардессой в российской компании «Аэрофлот», находившейся в кризисном экономическом состоянии. Какое-то время «Аэрофлот» возлагал надежды на сотрудничество с «Конкордом», но не получилось. Российские самолеты имели не слишком хорошую репутацию из-за того, что постоянно падали, даже во время авиашоу. Но руководство «Аэрофлота» не отказалось от планов развивать сеть международных авиаперелетов, и вскоре появился российский рейс из Нью-Йорка через Париж в Петербург.
