– Он уводил девушку лично у вас? Девушку, с которой вы встречались?
– Нет.
– А как же Эрзули Стюарт?
– Я расстался с ней давно. Глупо думать, будто я пытался вернуть Зули. Я просто счастлив, что избавился от нее.
– А Сьюзан Тоссейн?
– Какое отношение она имеет к этому?
– Вы были с ней любовниками?
– Не думаю.
– Не думаете или не были?
Замашки и тон Мюррея все больше напоминали Великого Инквизитора. Я бы не удивился, если бы он еще и лампу взял – посветить мне прямо в лицо.
– Мне нравится Сьюзан. Она моя подруга. Мы встречались с ней пару раз.
– Ничего серьезного не было?
– Абсолютно.
– Так вы не ревновали Сьюзан к ее бывшему мужу?
– С чего бы?
– Вы не знаете, что они поддерживали отношения?
– Нет.
Я больше не мог сосредоточиться на его вопросах. Я сосредоточился на воспоминаниях о Данте. Он увел у нас Юшку и Зули. Я знал, что он пытался отбить Киттен. Я сказал, что она подсела на наркоту и что от нее не будет пользы, но не сомневался, что к наркотикам ее приучил Данте. Я попытался рассказать об этом Мюррею, но он не стал слушать. Вел себя так, словно собирался защищать не меня, а Казанову.
– Значит, он предлагал вам побеседовать о работе в тот вечер? – Мюррей постучал пальцами по столу.
– Не знаю, что именно он предлагал мне. Данте пригласил меня приехать к нему. И я приехал. Я понятия не имел, что за дерьмовая история случится.
– Полагаю, это самый честный ответ, какой вы можете мне дать. Я хочу знать только то, что касается дела. Никаких догадок и домыслов.
Теперь я не сомневался, что мне нужен другой адвокат. Я не собирался разговаривать с ним в таком тоне, и я должен обсудить все с Роттвейлер.
– Послушайте, я невиновен, – сказал я ему. – Как вы намерены защищать меня, если не хотите знать, что произошло?
– Разумеется, вы невиновны. Но, доказывая это, мы должны проявлять осторожность.
– Что вы имеете в виду? И как насчет того, чтобы меня отпустили под залог?
– Этого я добиться не могу: они опасаются, что вы ускользнете.
– Ускользну! Куда я могу деться?
Я почти крикнул это ему в лицо, и он посмотрел на меня с недовольством.
– Не стоит так волноваться. Мы обо всем позаботимся, но всему свое время.
– Послушайте, мне нужно все это сейчас, а не потом. Я не могу тут оставаться.
– Все, кто сюда попадает, говорят одно и то же, – возразил он, поправив браслет золотых часов.
– Я должен сейчас же выйти отсюда. Мне необходимо повидать Мисс Роттвейлер, я должен с ней встретиться.
Но я напрасно упомянул имя Роттвейлер, на адвоката это произвело негативное впечатление. Он поднялся со стула, собираясь уходить.
– Подождите! Я же не объяснил вам, что случилось!
– Думаю, это длинная история. Если мы с вами начнем ее обсуждать, ваше пребывание тут затянется надолго. – Он застегнул пиджак. – Ответьте еще на один вопрос…
– Да?
– Вы участвовали в сексуальных играх?
Откуда он узнал про игры? Пэт Мюррей смотрел видеозапись, но там был только я. Откуда же адвокат знал про игры и где находится материал, который отснял я сам в доме Казановы?
– Вы занимались сексом с Казановой? – спросил он.
– Господи!
– Так да или нет?
– Не знаю, как вам это в голову пришло!
– Я обязан выяснить правду, не принимайте мой вопрос за праздное любопытство.
Мюррей посмотрел на меня по-прежнему недовольно, но вдруг его лицо изменилось, и он улыбнулся, поправив галстук.
– Ну ладно… посмотрим, что можно сделать для вас… сэр. Посмотрим.
КОНТРАКТ
Было около полудня, когда я вышел из тюрьмы. Меня ожидал Тито в старом лимузине. Посигналил, увидев меня. Я так и не смог понять, что он думал обо мне. Сейчас, когда Тито встречал меня, вышедшего из тюрьмы после обвинения в убийстве, я вдруг понял, что он рад нашей встрече. Этот странный молчаливый тип напоминал мне Эриха фон Строгейма из «Бульвара Сансет». Я был изумлен, узнав, что он в действительности супруг Роттвейлер.
– Счастлив вас видеть, сэр. – Тито дружелюбно кивнул.
– И я рад. Но если сказать правду, я сейчас готов радоваться чему угодно, лишь бы свалить отсюда.
– Понимаю, сам сидел в тюрьме во время войны!
Я и не представлял, что он принимал участие в войне. Может, именно Ротти вытащила его тогда из заключения? Впрочем, это не имело значения, потому что стоял прекрасный день, и после длительного общения с Мюрреем я находился в такой депрессии, что мне могла поднять настроение любая безделица или неудачная шутка.
– Мадам вас ждет, – произнес Тито.
– Я не могу ехать в ее офис, просто не могу, – возразил я, с ужасом вспомнив подробности моего ареста.
– Она не в офисе, она дома. Ждет вас. Я вам принес кое-что из одежды.
– Хорошо, но погоди немного, мне надо позвонить.
Я набрал номер телефона Барта. Но он был занят. Я пытался послать сообщение на голосовую почту, но ответного сигнала не было. Я звонил снова и снова. Тогда я решил ехать к нему в студию. На звонок в дверь тоже долго не отвечали, но я слышал, что внутри играла музыка. Наконец дверь открыла девушка- японка.
– Что вам угодно?
– Я Чарли, друг Барта. Он просил меня заехать.
– Просил? Подождите минуту.
Она хлопнула дверью. Я подождал несколько минут и снова начал звонить.
Открыла мне эта же девушка.
– Входите, пожалуйста.
Восточная музыка громко играла в одной из комнат. Красотка провела меня в основное помещение студии и оттуда в подвал. Высокая девушка танцевала обнаженная со змеей на фоне большого бумажного экрана.
Барт был чем-то недоволен.
– Вы можете заставить змею открыть пасть? – спросил он.
– А у вас есть еще мышь или крыса? – спросила танцовщица.
– Ей что, одной крысы недостаточно?
Он выключил камеру, повернулся к ассистенту и тут увидел меня.
– Чарли, дорогой мой! – Барт заключил меня в объятия. – Они отпустили тебя! Я так и подумал, они не посмеют тебя держать. Как тебе нравится моя новая ассистентка Минг? Минг, это Чарли.
