Он улыбнулся, но его глаза опасно сузились.
– Прикусите язык, Ройэл Брэдфорд, – процедил он сквозь зубы. – Терпение у меня небеспредельно.
Девушка поняла, что говорит с настоящим безумцем, с которым нужно взвешивать каждое слово. Дрожа от страха, она присела рядом с ним, решив, что если втянет его в разговор, то сможет немного отвлечь.
– Расскажите мне о себе, – попросила она, вспомнив, что в свое время мисс Фортескью объясняла своим воспитанницам, что мужчинам очень нравится разговаривать о себе. – Вы родились здесь, на болотах?
Он улыбнулся, словно ему припомнилось что-то приятное.
– Конечно, нет, – сказал он. – Я родился в Филадельфии. Вас, наверное, удивит то, что мой отец был учителем…
– Нисколько, – сказала она с некоторым облегчением. – По вашему разговору сразу видно, что вы учились в школе. Расскажите мне о своем детстве!
Воспоминания о давно забытом времени развязали Мэрдоку язык. Когда он умолкал, Ройэл тут же поощряла его каким-нибудь новым вопросом.
– Надо же, – проговорил он, подойдя к двери и выглянув на улицу, – ни одной живой душе я не рассказывал ничего подобного… – Он помрачнел. – Я уж и забыл, что когда-то у меня была совсем другая жизнь…
Мэрдок круто обернулся и взглянул на девушку.
– Но я не забыл того, что сделал со мной ваш Деймон Рутланд! – сказал он и похлопал себя ладонью по безжизненно висевшей руке. – Я не забыл, что поклялся его уничтожить!
30
Впереди кто-то спугнул стаю диких гусей. Деймон и Эзекиль спрятались за дерево, чтобы посмотреть, кто встревожил птиц. Ветки раздвинулись, и на тропинке показался какой-то человек.
– Так и есть, Лестер сказал правду, – прошептал Эзекиль. – Это один из людей Мэрдока. Должно быть, неподалеку лагерь… Вот если бы еще знать наверняка, что Лестер не предупредил о нас Мэрдока, – добавил старик.
Человек, насвистывая, прошагал по тропинке и скрылся за поворотом. Деймон и Эзекиль двинулись вперед. Они старались не выходить на тропинку и прятались за кустами и деревьями, хотя продираться в обход через густые заросли было делом нелегким.
Наконец они увидели дым от костров и поняли, что лагерь близко. Присев на корточки, они стали присматриваться к противоположной стороне болота.
– Нелегко будет туда добраться, – заметил Деймон, показывая на громадного аллигатора, который лениво покачивался на поверхности болота, высунув из воды лишь голову.
На лице старика отразилось беспокойство.
– Мэрдок наверняка вас уже поджидает, – сказал он.
– Это точно, – кивнул спутнику Деймон. – Вот почему вам не следует идти вместе со мной. Я хочу, чтобы вы остались и наблюдали отсюда.
Глаза Эзекиля упрямо блеснули.
– Я не позволю вам идти одному!
– У вас нет другого выхода, мой друг, – мягко возразил Деймон. – Вы останетесь здесь и, если я не вернусь до утра, будете знать, что моя попытка провалилась, и сами попробуете спасти Ройэл…
Эзекиль неохотно кивнул.
– В ваших словах есть доля здравого смысла, хотя мне это и не по душе… Но если меня не будет с вами, вас некому будет прикрыть.
– Я думаю только о Ройэл. Мы ее единственная надежда. По моему мнению, если мы пойдем поодиночке, у нас будет вдвое больше шансов.
– Пожалуй, – согласился старик.
После полудня они наблюдали за передвижениями в лагере Мэрдока. Они также убедились, что к лагерю нет ни одного удобного и незаметного подхода. Мэрдок выбрал стоянку с умом. Лагерь находился на клочке суши, со всех сторон окруженной болотами, в которых кишели аллигаторы. Добраться туда можно было лишь на лодке или на плоту.
– Без плота у нас ничего не получится, – сообщил старик.
Деймон подумал о том же самом.
– Значит, – сказал он хмуро, – где-то здесь должен быть плот. Мы его отыщем, а когда стемнеет, я поплыву в лагерь.
Эзекиль взглянул на тускнеющее солнце.
– Сегодня будет ясная и лунная ночь, – пессимистически заметил он.
Деймон проверил ружье и попробовал, хорошо ли заточен тесак. Потом он сунул нож за голенище.
– Я бы предпочел безлунную ночь, – усмехнулся он.
– Наблюдайте за лагерем, а я отправлюсь искать плот, – сказал Эзекиль и двинулся к зарослям. – Постарайтесь обнаружить, куда поместили мисс Ройэл.
Деймон кивнул. Он уже приметил лачугу, которая располагалась в центре лагеря. Там, по всей
