Я стану твоей

Одна запись ее особенно развеселила. Джон описывал происшествие, приключившееся после свадьбы раба и рабыни – Джоя и Мэри. На свадьбу им подарили свиноматку. Животное сбежало из сарая и, забравшись в господский дом, обгадило дорогие ковры… Ройэл от души хохотала, представив, как педантичный секретарь носился по комнатам за незваной гостьей.

Потом она стала просматривать более ранние записи о жизни Сванхауза. Наткнувшись на страницу со своим именем, она прочла:

«Мисс Ройэл одна в чужих краях, – писал секретарь. – Меня очень огорчают ее письма. В них она просит забрать ее домой. Я ее никогда не видел, но, судя по всему, эта молоденькая леди – незаурядное создание. Надеюсь, что однажды мы познакомимся…»

Ройэл тронуло, что в те далекие годы, когда она училась в школе, был человек, который о ней беспокоился. Джон Бартоломью всегда казался ей невозмутимым сухарем, и она даже не подозревала, что он с искренним интересом следит за ее судьбой.

Покраснев, словно она занималась чем-то предосудительным, Ройэл принялась листать книгу дальше. О себе она обнаружила тут немало любопытного.

«Сегодня говорил с мистером Рутландом насчет финансов Ройэл Брэдфорд. На мой взгляд, он на нее слишком много и беспечно тратит. Когда я указал на это мистеру Рутланду, тот распорядился, чтобы я выполнял любые ее прихоти. Он не хочет, чтобы ей стало известно, что отец не оставил ей ни пенни. Мистер Рутланд – просто образец благородства, но она никогда не узнает, что он оплачивал ее учебу и все прочее. Только вчера я по-настоящему узнал, что он за человек. Когда он прослышал о том, как одиноко девушке в Англии, то приказал отправить ей свою лучшую лошадь – Прелесть…»

Глядя на пожелтевшие от времени страницы, Ройэл словно переродилась. Из ее глаз закапали слезы, и чернила стали расплываться.

– Ах, Деймон! – воскликнула она, закрывая лицо ладонями. – Я об этом никогда не знала. Но почему… почему ты никогда мне об этом не рассказывал?

Целый час Ройэл провела над книгой и никак не могла прийти в себя. Все эти годы она думала, что о ней никто не вспоминал и не беспокоился… Но, оказывается, это было не так. О ней беспокоился Джон Бартоломью и… Деймон!

Она припомнила давнишний разговор в саду, когда она спросила Деймона о деньгах. Даже тогда он не признался, что после смерти ее отца он целиком взял ее на свое содержание.

Перевернув еще несколько страниц, девушка узнала обо всей этой истории со слов Джона Бартоломью. Один отрывок показался ей особенно примечательным.

«Сегодня мистер Рутланд распорядился, чтобы я заплатил долги Дугласа Брэдфорда. А долги эти значительные… Когда я поинтересовался, с какой стати он решил оплатить долги постороннего человека, он ответил, что причина этому – та бесконечная боль, которую он увидел в глазах маленькой девочки… Что-то не пойму, что именно он имел в виду?»

Значит, заглянув в ее глаза, Деймон увидел в них боль. И он употребил все свое влияние и использовал все возможности, чтобы эту боль уменьшить… Он действительно благородный человек. Все эти годы он во всем помогал ей, а она даже не подозревала об этом. Все то, о чем писал ей Джон Бартоломью, исходило непосредственно от Деймона!

– Ах, Деймон! – продолжала восклицать она. – Если бы ты сейчас заглянул в мои глаза, то снова увидел бы в них боль. Но захотел бы ты мне помочь и на этот раз?.. Теперь я уже не ребенок, а женщина… Женщина, которая тебя безумно любит и носит под сердцем твоего ребенка!

Ройэл вытерла слезы и закрыла книгу. Сегодня ей посчастливилось заглянуть в душу Деймона, и она поняла, что это самый достойный из мужчин. Он помогал ей по доброте душевной… Но она хотела большего. Она мечтала покорить его сердце!

Может быть, в один прекрасный день он полюбит собственную жену?.. А ведь Ройэл даже не знала, где он. Если он ранен, ей об этом ничего неизвестно.

Ладонь Ройэл непроизвольно опустилась и погладила округлившийся живот. В нем билось сердце ее будущего ребенка. Мужчина, который когда-то увидел в ее глазах боль, не мог сделать ей лучшего подарка…

Май 1781 года

В тот самый день, когда пришли известия о том, что войска генерала Корнуоллиса выдвинулись в Вирджинию, Ройэл родила сына.

Утро началось как обычно. Ройэл помогала Альбе складывать в погреб сушеные фрукты. Вдруг начались первые схватки. Она уперлась рукой в стену погреба, пытаясь отдышаться.

– Так и знала, что вам не нужно было сюда спускаться! – запричитала Альба.

– Ничего, – проговорила Ройэл. – Помогите мне дойти до дома и позовите повивальную бабку.

Когда Ройэл шла к дому, опираясь на руку служанки, Альба сказала:

– Нужно позвать доктора!

– Нет, – возразила Ройэл, останавливаясь, – доктор Хэбершем поддерживает англичан, и я не хочу, чтобы он принимал ребенка Деймона!

Ройэл перевела дыхание и двинулась дальше.

– Я не желаю, чтобы этот человек появлялся в Сванхаузе! – сказала она.

– С тех пор как вы вернулись на родину, вы сильно переменились, – заметила Альба. – Было время, когда мне казалось, что вы на стороне англичан.

Они медленно поднялись на крыльцо.

– Удивительное дело, Альба, – призналась Ройэл, – чем больше мы терпим поражений и чем больше