присоединилась к нему, пытаясь удержать от особенно резких движений.
— Ты с ума сошел!
— Совсем спятил! — Дэйв рявкнул на волка, как это сделал бы прежний Дэйв — лихой студент. — Зря мы, что ли, тебя зашивали!
Роман, наполовину еще волк, наполовину уже человек, брыкался и извивался в руках Дэйва так, что скатился со стола. Дэйв упал на колени и подставил плечи, потом осторожно опустил Романа на пол.
— Швов больше не видно. Думаю, это хорошо.
— У тебя кровь на руке. — Бидж промокнула ранку салфеткой.
— Просто царапина. — Дэйв облизал губы. — Насчет того, что укушенный оборотнем становится оборотнем сам — это же ведь просто суеверие, верно?
— Всех нас они уже раньше кусали, — напомнила ему Бидж. Это не был научно обоснованный ответ, но все же он успокаивал.
У Романа отвалился хвост, и вир проглотил его — ему нужно было сохранить массу тела. Когда трансформация закончилась и Роман встал, Бидж ахнула: через весь его живот тянулся припухший красный шрам. Следов иглы, правда, заметно не было, и вообще он выглядел как хирургический шов через несколько недель после операции.
— Тебе не следовало превращаться сразу, — посетовала Бидж.
— Было больно. — Рука оборотня ощупала мускулистый живот. — Теперь меньше.
— Я думала, что у вас раны и швы не сохраняются, когда вы переходите из одной формы в другую. Вир улыбнулся:
— Должны сохраняться. Иначе как бы мы умирали?
— Но у других вир, с которыми я имела дело…
— Мелочи пропадают. Большие раны сохраняются. — Роман нахмурил темные брови, на лбу у него выступил пот. — И болят.
— Я могу ввести тебе болеутоляющее… — Бидж умолкла: оборотень оскалил зубы и зарычал, забыв, что он уже больше не волк, и попытался выбить у нее шприц. Бидж отдернула руку.
— Никаких наркотиков. — В голосе Романа прозвучали гнев и стыд. — Никогда больше.
— Конечно. Прости меня. — Бидж прошла в кладовку и вернулась с банкой, полной сухих трав. — Здесь смесь мяты, валерьяны и тысячелистника. Завари в кипятке и пей настои или, когда ты в своей другой форме, просто ешь эти растения. Средство не очень сильное, но оно пойдет на пользу твоему желудку. Роман кивнул:
— Я теперь буду только как сейчас — не на четырех ногах. — Он обхватил себя руками, защищая живот. — Еще долго.
— Вот и хорошо. — Бидж протянула ему коробочку ампициллина: — Принимай по одной таблетке — это не наркотик — утром, днем и вечером, пока лекарство не кончится. Оно предотвратит воспаление. — Роман взял коробочку, и Бидж продолжала: — И вот еще что. Тебе нужно время, чтобы выздороветь. Не знаю, будешь ли ты превращаться в волка, пока не поправишься, но если будешь, помни: мой совет тебе — побольше отдыхать. Сможет кто-нибудь помочь тебе с едой?
Оборотень скривился и издал глухое рычание.
— Никакой помощи.
— Но разве стая… — Бидж увидела выражение его лица и решила не продолжать. — Ладно. Просто помни, что какое-то время будешь слабым.
— Я никогда не буду слабым. — Он с отвращением показал на Хорвата. Тот все пытался встать между Бидж и Романом, и Бидж приходилось отталкивать его ногой. — Вот он слабый. Его я убью.
— Ничего подобного, — ответила Бидж решительно. Она показала ему кусок уздечки. — Кстати, не расскажешь ли, как тебя угораздило проглотить это?
Оборотень промолчал. Бидж не стала настаивать и положила уздечку обратно.
Роман быстро оделся и с обычным для вир презрением швырнул на стол золотую монету. Бидж попыталась было разломить ее, чтобы дать сдачу, но он только отмахнулся:
— Она последняя. — Вир относились к деньгам с отвращением. — Оставь себе все. Я пошел.
Оборотень с трудом, но упорно стал подниматься по склону холма.
Дэйв шумно вздохнул:
— Ну, голубушка, и крутой же он парень. Вир поставляют тебе большую часть твоих пациентов?
— Нет. Я думаю… — Бидж замерла на месте. До сих пор она считала, что наибольший вред местному животному миру причиняют химеры. — Думаю, нам с тобой пора в «Кружки»: трактирщик будет рад тебя видеть.
— Хорошо. — Дэйв заметил, что Бидж все еще продолжает смотреть вслед оборотню. — Что тебя беспокоит?
— Мне просто хотелось бы знать, какое это животное — на котором была уздечка — он съел.
— Он ведь не скажет. И что еще ты хотела бы знать? Они двинулись к грузовику.
— Хотела бы я знать, кто был всадник.
Они добрались до гостиницы как раз перед заходом солнца. Вечер все еще был необыкновенно теплый. Дэйв изумленно покачал головой, увидев новое здание.
— Не могу поверить, что Кружка так быстро все отстроил.
— Пришлось. — Бидж открыла тяжелую дверь. — Не забывай, это ведь еще и крепость. — Изнутри до них донеслись звон стаканов и приглушенные голоса.
Попугай Кружки сидел на своей жердочке в вестибюле гостиницы. Он бросил на Дэйва единственный взгляд и начал декламировать по-английски:
«Приветствуем вас в» Кружках «! Восстановление гостиницы закончено, и ради безопасности и выживания посетителей нами установлены некоторые простые правила, касающиеся манер, азартных игр, оружия…»
— Я ему все объясню, — перебила его Бидж. — А ты загляни-ка ко мне в коттедж завтра: у меня есть для тебя поручение.
Попугай издал скрежещущий звук и открыл клюв. Дэйв находчиво засунул в клюв печенье, и лишенная возможности высказаться птица подняла лапу и сделала в их сторону какой-то жест; ни Бидж, ни Дэйв не поняли его значения, хотя и не усомнились в его непристойности.
В зале уже собралась обычная компания, поскольку работа и путешествия заканчивались с наступлением темноты. Стол в углу был окружен целым лесом оленьих рогов, а на человеческих лицах их обладателей было написано сосредоточенное внимание: на столе находилось явно что-то очень интересное. Шум прорезал знакомый голос, терпеливо объяснявший:
— Да нет, те, которые с ресницами, — женщины; они называются дамы. Они бьют все карты, на которых обозначено число очков, и валетов — их я вам уже показывал.
— Руди! — завопил Дэйв. Руди, одетый, как обычно, в свою выцветшую футболку с эмблемой Сан- Францисского университета, обрадовался. Высоко вскидывая копыта и выставив рога, он кинулся на Дэйва, а тот, выхватив у Мелины полотенце, взмахнул им, как тореадор плащом. В последний момент от поднырнул под рога Руди, накинул полотенце ему на голову, развернул и обхватил поперек живота.
— Какой же ты стал неуклюжий, братишка! Руди одним движением отшвырнул полотенце и тоже обхватил Дэйва.
— А ты — толстый и лысый!
Мелина снисходительно улыбнулась. Бидж вдруг почувствовала, что ей. Бог знает почему, не хватает дружелюбной и ненамеренной грубости Стаей.
— Иди посиди с нами, — пригласил Дэйва Руди. — Ты ведь собрался ужинать? Вот я тебя и угощу, братишка! — Он помахал Мелине, и та подбежала с подносом, уставленным мисками с салатом. — Обязательно попробуй вот этот. Он потрясающий. Там какой-то особенный соус с лимоном и оливковым маслом…
— Ладолемона. — Хрис собственноручно, отойдя от гриля, полил салат соусом. — Попробуй. — С Дэйвом он знаком не был, но ласково улыбнулся Бидж.
Дэйв, который никогда особенно не любил салаты, осторожно попробовал, поднял брови и быстро отправил в рот несколько ложек. Хрис, смеясь, вернулся к очагу, выкрикивая распоряжения Мелине и Б'ку;
