— Пешком, — твердо сказала Гредия. — Я найду дорогу.
Бидж подумала о том, что ей следовало бы потребовать от Гредии послушания, но сдалась:
— Хорошо, пойдем пешком. Если сможем. — Она посмотрела на вывеску с названием улицы и вытащила бумажку с адресом Питера.
Дом ничем не отличался от двух десятков таких же бетонных зданий. Бидж нажала кнопку домофона рядом с карточкой, на которой значилось «П. Воган», и ничуть не удивилась, когда ей открыли, ничего не спросив. Питер вообще имел привычку оставлять двери незапертыми, а окна распахнутыми настежь. Они с Гредией начали подниматься по лестнице; женщина-вир останавливалась на каждой площадке и осматривала из окна окрестности.
— Говорить в основном буду я, — предупредила ее Бидж перед дверью квартиры.
— Говорить больше, чем я? — ухмыльнулась Гредия. — Как всегда.
Женщина, открывшая дверь, была коротышкой с прямыми черными волосами, закрывавшими пол-лица зеркальными очками и ярко-оранжевой губной помадой; общее впечатление от ее внешности наводило на мысли о неряшливой богеме.
Она молча смотрела на Бидж, и у Бидж внезапно возникла уверенность: она знает эту девушку, и случилось что-то ужасное.
— Прошу прощения, — начала Бидж. — Меня зовут Бидж Воган, я сестра Питера…
Бидж отлетела в сторону, когда Гредия с глухим рычанием метнулась в дверь.
Женщина попыталась захлопнуть перед ней дверь, но к Гредии присоединилась Бидж, и они вдвоем ворвались в квартиру.
Темноволосая девушка бросилась бежать, но не к телефону, а на кухню; там она выдвинула один из ящиков стола. Бидж попыталась перехватить ее руку, но не смогла опередить Гредию. Женщина-вир рычала и щелкала зубами, в ярости забыв, что находится в человеческой форме. Отброшенная ею, темноволосая женщина скорчилась на полу.
Бидж вынула из выдвинутого ящика разделочный нож:
— Гредия, отпусти ее. Теперь все в порядке. Гредия неохотно сделала шаг назад. Темноволосая женщина, тяжело дыша, села и посмотрела на Бидж со жгучей ненавистью.
— Привет, Диди, — сказала Бидж.
В половине седьмого с работы вернулся Питер. Ему не помешала бы стрижка, а его рубашка была мятой — скорее всего такой она была и утром, когда он выходил из дому. Он явно был рад, что вернулся домой, и обрадовался еще больше, когда увидел Бидж.
— Биджи! — Он крепко обнял сестру. — Вот здорово! Когда ты появилась? — Он кивнул Гредии, которая не обратила на него внимания. Затем, проследив яростный взгляд женщины-вир, он увидел в кресле Диди со связанными проводом руками. — Дэйл! Что случилось? С тобой все в порядке? Бидж, как хорошо, что ты здесь, — твои медицинские познания могут пригодиться. Это Дэйл…
— Мы встречались, — устало ответила ему Бидж. — Тебе предстоит наводить чистоту в квартире — от пола до потолка. Она тут всюду попрятала морфий. Потом она выдала бы тебя полиции, а может быть, сначала накачала бы наркотиками.
Питер начал было возражать, но умолк, увидев лицо Диди.
— Но почему?
— Потому что именно это сделала с ней я. — Глупое выражение на лице Питера привело Бидж в ярость. — Понимаешь, она совершила преступление в месте, где ее нельзя было отдать за это под суд. Среди прочего она сделала наркоманкой эту женщину. — Бидж показала на Гредию.
Питер внимательно посмотрел на руки Гредии: на них не было следов уколов. Та покачала головой:
— Больше никогда. — Она вновь обратила взгляд на Диди.
— Я отобрала у нее морфий, — продолжала Бидж, — и оставила его в ее квартире…
— И сделала, мне укол, — с горечью вставила Диди.
— Укол сделала не я, но я была готова на это.
— Поэтому-то я и хотела разбить твое сердце. Питер наблюдал за происходящим, как будто это был теннисный матч и его сердце игроки перебрасывали через сетку вместо мяча. Наконец он умоляюще прошептал:
— Дэйл…
— Мое настоящее имя Диди.
— Ты действительно сделала то, о чем говорит Бидж? Диди безразлично пожала плечами:
— Я не сделала ничего плохого. Терпение Бидж иссякло.
— Ты убила несколько разумных существ…
— Разумных существ! — с презрением бросила Диди.
— Я сказала разумных, а не человеческих существ. Брови Питера поднялись так высоко, что совсем скрылись в лохматых волосах.
— И ты превратила в наркоманов еще нескольких, — продолжала Бидж. — Тебя нельзя наказать за это здесь. и тебе о том известно.
Любовь делает людей удивительно глупыми, а Питер был удивительно глуп там, где дело касалось любви.
— Не могу поверить, что такая ужасная преступница, какой ты называешь Дэйл, полюбила бы меня.
— Он всегда был таким тупым? — спросила Диди. Питер поражение вытаращил на нее глаза.
Бидж, не обращая внимания на Диди, продолжала обращаться к Питеру:
— Она никогда не любила тебя. Впрочем, и не ненавидела тебя тоже. Она затеяла все это, чтобы расквитаться со мной. Мне очень жаль, — добавила Бидж автоматически.
Питер скорчился в кресле и закрыл лицо руками:
— Что ты собираешься делать теперь?
— Я заберу ее туда, где ее можно будет судить.
— Туда, где меня убьют, — бросила Диди.
— Возможно.
— Биджи, ты работаешь в правительственных органах? — тупо спросил Питер.
— Вроде того. Но я приехала сюда не в связи с этим. Я приехала повидаться с тобой. — Теперь предстояло сказать самое трудное. — Питер, я уезжаю, и мы долго не увидимся — очень долго. Я приехала попрощаться перед тем, как я… отправлюсь туда.
Он кивнул. Все оказалось легче, чем могло бы быть. Они оба выросли в семье, где половина родственников страдала хореей Хантингтона, а это означало, что многие из них надолго исчезали — часто навсегда.
— Ты будешь писать?
— Какое-то время нет. — Бидж обняла брата. — А к тому времени, когда я вернусь, надеюсь, у тебя будет кто-нибудь получше этой… Хорошо? — Гредии она сказала: — Тебе пора трансформироваться.
Гредия тактично ушла на кухню и там сняла одежду. Питер устало потер глаза, пытаясь разобраться в происходящем. Не глядя на Бидж, он сказал:
— Кстати, другая твоя знакомая очень привлекательна. Как ее зовут?
Смех Гредии прозвучал, как резкий лай.
— Ох, оставь, Питер, — устало отмахнулась Бидж.
Гредия взвыла и упала на четвереньки; зубы у нее выпали, потом отвалились и пальцы. Диди равнодушно наблюдала за ней, а Питер судорожно глотал слюну: его тошнило.
Они с Бидж сделали из ремней что-то вроде ошейника и поводка для Гредии; та согласилась на это только после того, как Бидж объяснила ей, что иначе они не смогут вывести Диди из Чикаго. Бидж поцеловала Питера на прощание, и они отправились. Гредия шла по пятам за Диди, все время тихо рыча.
Дорога из северной части Чикаго обратно к Аквариуму Шедда оказалась самой длинной и самой утомительной прогулкой в жизни Бидж. Им пришлось миновать четыре полицейских поста и пункт ветеринарного контроля. Диди благодаря двойному предостережению — ножа Бидж и клыков Гредии — не пыталась ни с кем заговорить. За все время ни слова не сказала она и Бидж, чему та была рада.
