— Так должно было быть, — ответил он серьезно, засовывая книгу в свой мешок. — Каждый раз это должно срабатывать одинаково. Это же магия, а не просто везение.
Бидж вздохнула и двинулась дальше по дороге. Диведд, насвистывая, шел за ней, особенно не приближаясь.
Когда они подошли к зданию, он внимательно осмотрел высокие каменные стены и колокольню.
— Чья-то крепость?
— Это францисканский монастырь. — Диведд непонимающе посмотрел на девушку. — Церковная обитель. Монахи пришли сюда из того мира, в котором я родилась.
Они теперь шли сквозь виноградник к воротам монастыря. В зарослях неожиданно началась возня и раздался испуганный писк. Кошка-цветочница, упитанный зверек высотой по колено человеку, метнулась сквозь переплетение лоз, преследуемая каким-то крупным животным.
Бидж споткнулась, и Диведд одной рукой оттащил ее назад, другой мгновенно выхватив меч.
— Кто там? — спокойно обратился он к колеблющейся листве.
Темная тень прыгнула на широкие каменные ступени, ведущие ко входу в монастырь. Перед ними стоял волк, оскалив зубы и рыча.
Диведд опустился на одно колено, целясь мечом в глаза хищника.
— Не пойти ли тебе погулять, Бидж? Денек погожий. Я побуду тут, потом тебя догоню.
Волк поднял голову, с интересом принюхиваясь. Бидж бросила взгляд поверх плеча Диведда и узнала эту морду.
— Гредия?
Волк перестал рычать. Диведд, не опуская меча, спросил:
— Ты можешь заставить его сесть?
— Нет, но она не тронет меня, — ответила Бидж с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.
Волк сел. Неожиданно он задрал морду вверх, взвыл, и зубы его с треском выпали из пасти, прекрасные ясные глаза заволокло — в них стали лопаться сосуды, шерсть начала выпадать.
Бидж напряглась, зная, что сейчас волк проглотит свой отвалившийся хвост — сохранение массы тела было жизненно важным при трансформации. Диведд, все еще держа Танцора на изготовку, выглядел так, словно его сейчас вырвет.
Гредия выпрямилась, не стесняясь своей наготы. Ее темные волосы были мягкими и блестящими, как у новорожденного, белые безупречные зубы блестели; как всегда после трансформации, она была вся в поту.
Груди Гредии были налитыми, живот огромным.
Подбежавшая к Бидж Дафни скользнула к Гредии и стала тереться о ее ноги с такой силой, что та чуть не упала.
— Не смей. — Она оттолкнула Дафни, которая тут же обхватила лапами ее руку. — Уйди. — Гредия оскалила свои жемчужно-белые человеческие зубы и зарычала. Дафни в ответ только замурлыкала. Гредия в отчаянии повернулась к Бидж: — Заставь ее прекратить.
— Не могу. Она же знает твой запах, и она любит тебя.
— Она должна прекратить. Я вышла на охоту.
— Ты собиралась ее съесть? — спросил Диведд. Гредия оглядела человека с мечом в руке без страха и даже без интереса.
— Других — да, ее — нет.
— Люди там внутри, — неожиданно сказал Диведд. — Когда ты рычала на нас, ты их защищала. Гредия кивнула.
— Я так решила. Они меня кормят.
— Как и эти толстые белые кошки. Но их же ты не защищаешь?
Гредия непонимающе взглянула на него. Вир не прибегали к сарказму, а их чувство юмора было примитивным.
Бидж искала подходящие слова, сожалея, что в ветеринарном колледже никому не пришло в голову учить ее разговаривать с пациентом.
— Ты беременна, и, думаю, твой срок подойдет меньше чем через месяц. — Гредия коротко кивнула. — Гредия, у некоторых видов… роды вне Перекрестка трудные и исход их неудачен.
Вир никогда не обременяли себя тем, чтобы скрывать свои эмоции: Гредия явно была испугана, но покачала головой:
— Только не вир. У нас роды легкие. Во всех мирах. — С внезапно прорвавшейся болью она добавила: — Чаще всего.
— Это та самая, — неожиданно сказал Диведд. — Та другая твоя подруга, которая…
— Да, — поспешно ответила Бидж, чтобы не дать ему продолжить и избавить Гредию от унижения.
Тогда, став наркоманкой и попав в рабство к Моргане, Гредия была беременна. И даже Перекресток не смог предотвратить вред для ее малышей. Ни один из них не выжил.
Гредия встряхнулась удивительно собачьим движением. Ее живот заколыхался, и она обхватила его руками.
— Вир. Остальные… — Беспокоиться о них с ее стороны было очень благородно: стая выгнала ее, другие вир считали, что она и ее слабое потомство должны быть убиты.
— Я постараюсь с ними связаться, — сказала Бидж, — хотя и не уверена, что сумею их найти. Судя по твоим словам, с малышами все будет в порядке — может быть, они окажутся не такими крепкими, как если бы родились на Перекрестке…
— Я пойду с тобой, — решительно сказала Гредия. Бидж не могла бы сказать, о чем та думает.
— Хочешь с кем-нибудь попрощаться?
— Нет. — Бидж только теперь заметила гвоздь в стене, недавно вбитый, и висящие на нем тунику, плащ и штаны. — Это мое. Подарок. — Гредия быстро оделась, с трудом затянув завязку на поясе. — Отправляемся. — Это был наполовину приказ, наполовину просьба.
— Отправляемся, — согласился Диведд. Он все время оставался между Гредией и Бидж. Гредия улыбнулась ему — совсем не ласковой улыбкой. Диведд ухмыльнулся, но Танцора не убрал.
Они двинулись по дороге в гору и вскоре оказались в другом мире. Бидж остановилась у первого же разветвления дороги.
Диведд подошел к ней.
— Что-то не так?
— Книга же у тебя. Мы пришли оттуда, — показала Бидж.
— Я знаю. Я проверял.
— Обратно мы не пойдем той же дорогой. — Бидж сосредоточилась на предстоящем маршруте и постаралась — теперь ощущение того, что выбранная ею дорога отражается в книге, было ей известно — не дать ему появиться на карте. Обеспокоенные взгляды, которые Диведд украдкой бросал на страницу, показали ей, что попытка удалась.
Дорога, по которой они теперь шли, сначала была вымощена камнем, потом сменилась глубоко выбитыми в песчанике колеями. Диведд все время оглядывался по сторонам, — возможно, опасаясь нападения, — но в остальном явно наслаждался прогулкой. Один или два раза он проверял, появилась ли пройденная дорога на карте.
Наконец они оказались на хорошо утоптанной тропе, покрытой полукруглыми следами. Впереди на дороге танцевали маленькие пыльные вихри, трава и кусты на обочине казались серыми.
Диведд опустился на колени и коснулся земли.
— Где же другие следы?
— Какие другие?
— Не знаю — оленей, кроликов, кустоедов, глупышей — тех, которые едят растения. — Он встал. — Кого-нибудь, кого едят эти, оставившие большие следы.
Но ничьих следов больше видно не было. Когда они двинулись дальше, Диведд бдительно смотрел по сторонам, а Гредия озадаченно принюхивалась.
Впереди показалось животное, похожее на помесь ирландского сеттера и волка; оно сидело на склоне,
