– Ты ненормальная, – заорала Ритка, – да, да, совсем больная! Это для Масика, он же лысый.
– А-а-а, – протянула я, – надо же, до чего додумались, шубы для кошек!
– Во-первых, их шьют для сфинксов, – пояснила, успокаиваясь, Замощина, – а во-вторых, для больных и старых животных. Вот, купила сыночку, а он одевать себя не дает. Придется тебе его держать, а я начну комбинезончик натягивать.
«Вовсе даже не стану помогать», – хотела было ответить я, но вслух отчего-то произнесла совсем другое:
– И что, эти прикиды только из норки шьют?
– Почему? – удивилась Ритуська. – Бывают разные, даже вязаные, но из норки самый дорогой, а у Масика все должно быть наилучшее.
Кто бы сомневался! Естественно, для милого сынка и сережку из ушка.
– Сколько же стоит шубенка?
– Пятьсот баксов.
Я уронила на пол одежонку.
– Сколько?
– Пятьсот долларов, – повторила Замощина.
– Да за такие деньги тебе шубу купить можно!
– Мне для Масика денег не жаль.
– По-моему, он мог обойтись вязаной фуфаечкой, – протянула я.
– Вот сама и ходи в кофте по холоду, – вызверилась Рита, – а мой сыночек…
Я безнадежно поплелась на второй этаж в свою спальню. Лысый Масик, очевидно, весьма комфортно чувствовал себя в стае щенков, потому что стоило начать выуживать его из ящика, как он принялся раздраженно шипеть.
– Кисонька моя, лапонька, пусинька, пойди к мамусечке, – засюсюкала Рита, – сейчас тебе станет уютненько. Эй, Дашка, пихай ему ноги в рукава.
Я попыталась засунуть лапы Масика в сшитые куски меха. Куда там. Кот извивался, царапался и плевался.
– Давай, держи его, – велела Ритка, – ничегошеньки не можешь сделать, беда с тобой.
И она сунула мне разгневанного Масика.
– Кисонька, дусенька, не дергайся, мамочка хочет как лучше.
Да уж, родители вечно норовят улучшить жизнь своих деток, только последние, как правило, сопротивляются изо всех сил. Вот и Масик совершенно не собирался надевать на себя дорогой комбинезон.
– Фу, – сказала Ритка, – чего сидишь, как кукла? Ну-ка тяни за лапы!
В самый разгар действа появилась Маруся. Мигом поняв, что происходит, она тут же включилась в ситуацию. Теперь я держала кота, а Ритка и Машка пытались запихнуть несчастного в шубу. Масик легко справлялся с тремя идиотками, размахивая когтистыми лапами. Потом я почувствовала, как по коленям потекла горячая жидкость.
– Он меня описал! – закричала я.
– Подумаешь, – тяжело дыша, ответила Ритка, – не сахарная, помоешься.
– Чем вы тут занимаетесь? – всунула голову в комнату Зайка.
– Потом объясним! – заорала Маня. – Видишь «молнию»?
– Где? – изумилась Ольга.
– У Масика на спине, застегни скорей.
Зайка, не задавая лишних вопросов, выполнила требуемое.
– Слава богу, – вздохнула Ритка.
Я отпустила кота.
– Чего вы с ним сделали? – поинтересовалась Зайка.
Ритка принялась с жаром рассказывать про комбинезон.
– По-моему, он Масику не слишком нравится, – вздохнула Маня, – вон как злится.
Кот бешено крутился на одном месте. Масику было наплевать, что на него с превеликим трудом нацепили страшно дорогой и супермодный комбинезон. Несчастное животное пыталось содрать с себя теплую одежду. Возможно, ему нравилось ходить лысым, а, может, Масику не по душе мех норки, вполне вероятно, что он предпочитает шиншиллу.
– Во обозлился, – качала головой Маня, глядя, как «сыночек» с воем носится по моей спальне, роняя мебель, – может, снять с него шубу-то?
– Ни за что, – отрезала Ритка, – сейчас привыкнет. Я лучше знаю, как со своим ребенком поступить.
