тонкостей, но женщины смотрят на мир другими глазами.
Тридцать первого декабря Настя решила принарядиться, полезла в укромное место, где держала мамины серьги, и обомлела: там было пусто.
Лучше не рассказывать, как она провела тот Новый год. Еле дождавшись полуночи, рухнула со слезами в кровать. Муж, думавший, что у жены что-то болит, как мог, пытался ее утешить. Настя кое-как дотерпела до утра и бросилась звонить Милене.
«Абонент находится вне зоны действия сети», – ответил механический голос.
Настя оторопела, ей и в голову не могло прийти, что это сотовый.
– Неужели вы не догадались, что подруга дала номер мобильного телефона? – удивилась я.
– Нет, во-первых, они же все начинаются с восьмерки и еще какого-то кода, а у меня просто были цифры семь-два-два, – наивно ответила Настя, – и потом, там иногда работал автоответчик, разве его можно установить на сотовый?
Я с досадой прищелкнула языком. Естественно, можно, и у меня в аппарате есть так называемая голосовая почта, и не обязательно звонить через восьмерку, есть прямые номера. Но откуда малообеспеченной Насте знать такие тонкости! Мила так больше и не появилась. Серьги испарились бесследно. Настя, порыдав неделю, решила проявить активность и попросила одну из родительниц из своего класса:
– У вас ведь муж в МВД служит? Сделайте доброе дело, помогите найти адрес подруги…
Та не подвела и через день принесла известие, но оно оказалось обескураживающим. Милена Титаренко в столице не прописана. У Насти опустились руки. Долгими январскими ночами, лежа в кровати без всяких признаков сна, она перебирала в памяти события давно прошедших лет. Только сейчас с ее глаз упали шоры. Да Мила всю жизнь крала и обманывала людей. Ей вспомнились плачущий Сеня Клебанов, с недоумением глядящий на пустой кошелек, вынутый из кармана его пальто, и Мила, вскоре пришедшая в новом платье… Перед глазами возникла истово крестящаяся Раиса, со слезами кричавшая:
– Сколько я ни била ее, все чужое прет…
Насте чуть плохо не стало от собственной глупости. А потом она и вовсе похолодела, вспомнив подростка, напавшего на соседа Федорова. Мила знала, что Иван Петрович понесет огромную по тем временам сумму в десять тысяч рублей. Ей также было известно, по какой улочке пойдет сосед, и то, что он не сумеет оказать хулигану сопротивление. Худенькая, тщедушная Милена запросто могла сойти за подростка, если бы надела джинсы, куртку и кепку… И не зря она вскоре после ограбления Федорова испарилась, вернувшись только для того, чтобы в очередной раз обмануть Настю.
– Никакой Аси Строковой, жены Никиты, в природе не существует, – грустно объясняла Настя, – Милене соврать, как мне этот пирожок слопать. Сама небось тут с любовником встречалась и меня в благодарность обокрала. Вот так!
– Но почему вы решили, что серьги унесла Милена? – спросила я. – Может, их стащила все же Ася Строкова?
Настя грустно вздохнула:
– Ее наверняка и не существует, а драгоценности лежали в тайнике. Если не знать, где он, то не найдешь никогда. Смотрите.
Она встала и поманила меня. Мы вошли в просторную комнату, служащую, очевидно, гостиной. Настя подошла к нелепому, старомодному торшеру. С большим усилием она положила его на пол и отвинтила основание. Внутри обнаружилось углубление.
– Папа сделал, – пояснила Настя, ставя торшер на место, – ладно бы сережки в шкафу лежали… Тогда бы я еще засомневалась, а здесь! Если не знаешь о тайнике, ни за что не найдешь. А Мила была в курсе, я ей в детстве «клад» показала, как лучшей подруге. Только теперь понятно стало, что никогда она ею не была.
Глава 25
На улице резко похолодало, и к машине я неслась с жуткой скоростью, стараясь не упасть на обледеневшем асфальте. Чем больше узнаю про Милену, тем лучше понимаю: кража полумиллиона долларов – ее рук дело. Остается сущая ерунда: узнать, где живет мошенница. Правда, Настя уже пыталась найти Титаренко, но потерпела неудачу и сложила лапки. Но я в отличие от нее более упорна, сдаваться не собираюсь, кроме того, понимаю, что, выйдя замуж, госпожа Титаренко, скорее всего, сменила фамилию и сейчас она Иванова, Петрова, Сидорова и т.д. Значит, искать воровку нужно по имени. Конечно, зовись она Таней, Любой или Светой, о поисках можно было и не задумываться, но Милена! Навряд ли в столице тысячи москвичек с таким именем. Так что теперь надо придумать, каким образом подобраться к нужной информации. Но есть у меня одна мысль…
Совсем недавно, примерно полгода назад, Аркашка вел дело некоего Михаила Строкова, который, напившись до свинячьего визга, сел за руль и сбил пожилую женщину. Старушка, слава богу, осталась жива, а Кеше удалось убедить ее родственников не ломать жизнь четырнадцатилетнему парню, решившему повеселиться в отсутствие родителей. Естественно, отец и мать Михаила отстегнули кругленькую сумму. Так вот, звали предков малолетнего пьянчужки Никита и Ася. Когда дело благополучно завершилось и Миша оказался дома, Ася приехала к нам в Ложкино на огромной машине. Двое сопровождавших ее охранников начали таскать из багажника безразмерные сумки.
– Что вы, не надо, – попыталась я перекрыть продуктовый провод.
– Мы так благодарны Аркадию Константиновичу, – всхлипывала Ася, – Мишеньку отправили в Англию, в закрытую школу, он два года в Москве не объявится. У Никиты сеть супермаркетов «Гурман», продукты высочайшего качества, угощайтесь на здоровье. Кстати, вот дисконтная карта, по ней идет скидка тридцать процентов, даже на спиртное и сигареты. Возьмите мою визитку, соберетесь гостей приглашать, обязательно позвоните, вполцены все для стола купите.
И она стала совать мне картонную карточку. Я машинально опустила ее в карман и тут же потеряла. Но у Аркашки-то должен сохраниться телефон клиентов.
Стрелка спидометра перевалила за отметку 50, «Пежо» понесся в Ложкино. На Ленинградском проспекте я, думая, что все постовые давным-давно отдыхают, повернула налево и тут же услышала свист. Ну, «пончик», вечно он на посту! Огромная, закутанная в тулуп фигура приблизилась к машине, и совершенно незнакомый голос произнес:
