– Не нервничай, золотце! Все замечательно.
– Мать!!! Что ты видишь тут хорошего!!!
Я хотела было мирно ответить: «Главное, что все живы», но неожиданно расхохоталась. Дегтярев и Кеша, перемазанные с головы до ног черной липкой субстанцией, заорали в один голос:
– Она еще ржет!
Я прикусила губу:
– Простите, это нервное, вылезайте скорее.
– Они все перепачкают! – заявил Дима.
– Что же, нам теперь тут жить? – простонал Кеша. – Я понимаю, вам полы дороже, чем мы с полковником. Вызывайте кран!
– Зачем? – не понял прораб. – Оно конечно, можно, только позвоню – и он приедет, но к чему здесь подъемник?
– Вынесет ванну вместе с нами во двор, – пояснил Кеша, – там мы с полковником и станем жить, пока дождь и снег битум не смоют. Матери-то полы жалко.
Я возмутилась:
– Между прочим, про грязь сказал Дима.
– Вам же придется на улице год просидеть, – ляпнул недалекий прораб, – битум липкий, просто так не отойдет.
– Аркадий шутит, – ледяным тоном прервала его я, – лучше придумайте, как нам поступить.
Сзади раздался возглас Ирки:
– Пусть разденутся.
– Как?
– Догола, – пояснила домработница, – вон на картонку станут, ботинки, одежду поскидывают – и в ванную.
– А Банди?
– Возьмут его и на руках отнесут.
Я оглядела совершенно черного пса.
– Измажутся.
– Ну и чего? – хмыкнула Ирка. – И так на чертей похожи, им хуже уже не будет. Только пусть идут не на второй этаж, а в подвал, в джакузи, она большая, разом все поместятся, я потом ототру!
– Прикажешь нам тут при всех обнажаться, – надулся Дегтярев.
Ирка пожала плечами:
– Я уйду, Дарья Ивановна отвернется, а Паша с Димой мужчины, чего их стесняться. Или у вас ТАМ что-то особенное есть?
– Ступай на кухню, – мрачно велел Аркадий, – и сиди молча, пока до джакузи не дойдем. Мать, отвернись.
Я послушно уставилась на входную дверь. Сзади слышалось чавканье, кряхтенье, шорох, повизгивание Банди и нервный разговор:
– Помоги брюки снять.
– Не могу.
– Ну потяни.
– Сам тяни.
– Так тяжело, я сидя привык.
– Как ты за преступниками бегаешь, если согнуться не способен? Эй, осторожней! Похоже, придется побрить наголо.
– Тебя тоже, держи пса.
– Черт, тяжело.
– Эх, молодежь, хилые вы, вот как надо!
– Мама!
Я обернулась:
– Что?
– Немедленно закрой глаза! – заорали голые Дегтярев и Аркадий.
– Вы же сами меня позвали!
– И не думали!
– Но ведь позвали: «Мама!»
