– Извини, бога ради, – разрыдалась Мила, – я жутко нервничаю, вот и несу чушь.
Ася поехала по указанному адресу, трясущимися руками открыла дверь, нашла письменный стол, взяла конверт в верхнем ящике, положила в сумочку и… была схвачена людьми в форме.
Случилось непредвиденное. Напротив фотографа жила страшно любопытная старуха, проводящая дни напролет у панорамного глазка. Она следила за всеми, кто входил, выходил и передвигался по лестнице. Жильцы ее терпеть не могли и страшно радовались, когда вредная пенсионерка слегла с инфарктом в больницу. Наверное, Милена полагала, что бабка отсутствует, но та вернулась, заняла свой пост, заметила, как к соседу, озираясь по сторонам и неловко орудуя ключами, входит незнакомая женщина, и мигом вызвала милицию. Отделение находится в том же доме, с торца, патруль прибыл незамедлительно, ментам даже не понадобилась машина, они пришли пешком. Асю, чуть не потерявшую от ужаса сознание, препроводили в ментовку. Она моментально рассказала о снимках.
– Значит, порнофотки, – хмыкнул один из допрашивающих, – сейчас вскроем конверт.
– Пожалуйста, не надо, – испугалась Ася, – очень прошу, не трогайте.
Но милиционеры не послушались. Плотный конверт разрезали, на стол высыпались… купюры большого достоинства.
– Ого, – пробормотал самый молодой мент, – да тут целая куча тугриков! Люблю такую «эротику», очень возбуждает!
Ася обомлела:
– А где снимки?
Менты засмеялись и стали оформлять протокол.
– Позовите Милу, – разрыдалась Ася, – она в ресторане, умоляю! Пусть подтвердит, что отправляла меня за снимками!
Но ее никто не слушал. Окончательно деморализованную Строкову заперли в камере и весь следующий день с ней не разговаривали. Через сутки Асю снова привели в тот же кабинет, на этот раз там сидел один человек, назвавшийся Сергеем Павловичем.
– Дело плохо, красавица, – сказал он, – на-ка, почитай.
Ася схватила листы и узнала почерк.
«Я, Милена…» Чем дальше Ася читала, тем меньше верила своим глазам. Нет, ее обманывают. Мила не могла написать такое! Лучшая подруга писала, что ее жених, фотохудожник Ростислав Приходько, получил большую сумму в качестве гонорара от журнала «Новости дня» и еще весьма солидную премию за первое место на выставке фотографий, которую тот же журнал проводил совсем недавно.
«Наша близкая подруга Ася Строкова, – писала Милена, – знала о деньгах. Она выкрала из моей сумочки ключи и, пользуясь тем, что мы с Ростиславом Приходько отправились в ресторан отмечать помолвку, незаконным образом проникла в чужую квартиру».
– Это ложь, – прошептала Ася, – она сама…
– Дело плохо, дорогуша, – улыбнулся Сергей Павлович, – если я оформлю все честь по чести, тебе уготована ужасная судьба. Отправишься в СИЗО, потом суд, зона. Лет семь получишь как пить дать!
– Что делать, – закричала Ася, – что?
Сергей Павлович крякнул.
– Ну, во-первых, поблагодари подружку, она не хочет, чтобы тебя осудили, хоть ты и задумала обокрасть их. Во-вторых, дело можно спустить на тормозах. Но ребята вчера поторопились, оформили протокол… Теперь надо сунуть кое-кому на лапу.
– Сколько вы хотите? – пролепетала Ася.
Сергей Павлович замахал руками:
– Ну ты сказала! Мне ничего не надо, я просто пожалел тебя, дурочку. Вижу же, первый раз на такое решилась и больше никогда не полезешь в чужой карман.
Ася зарыдала.
– Ладно-ладно, – по-отечески похлопал ее по плечу следователь, – деньги-то дома есть? Надо спешить, пока тебя от нас не увезли. Ты ведь замужем?
– Никита в командировке, – пролепетала Ася, – в городе Владимире, в гостинице.
– Телефон туда знаешь?
– Да.
Сергей Павлович пододвинул аппарат:
– Набирай.
Никита примчался мигом, собрал по знакомым требуемую огромную сумму и вызволил еле живую от пережитого жену из кутузки. Милена пропала из их жизни навсегда. Строков съездил к негодяйке домой, но увидел там другую женщину, которая сообщила, что сдает квартиру, а с работы Мила, оказывается, давно уволилась.
Госпожа Титаренко растворилась в огромном городе. В конце концов Никита махнул рукой и сказал жене:
– Ладно, наука тебе на всю жизнь. Какого хрена полезла в квартиру? Как тебе такое в голову пришло?
– Миле помочь хотела, – забормотала Ася, – единственной подруге, должна же я…
