Учитель встал и прошёлся по терраске.
— Мы тебе даём ещё два дня на испытание. Ты подумай только: ты держишь испытание, а позволяешь себе так опускаться.
Учитель положил руку мне на голову.
— Пребудь в мире и в духе! Приходи сегодня в шесть часов на общую молитву. И начни снова регулярный образ жизни. Когда сердце полно чистоты и устремлённости, тогда всё будет правильно. Не забывай о своей клятве.
Учитель возложил руку мне на голову и произнёс:
— Очищаю тебя силой данной мне благодати. Да будет мир над тобой, дитя! Будь в духе. Иди.
И Учитель отпустил меня.
Все братья собрались на площадке роз. Мой приход вызвал их живую радость. Ко мне подходили, смотрели ласково, жали руки, но ни о чём не расспрашивали, только старались быть особенно ласковыми со мной. Я была глубоко тронута их отношением.
Вошёл Учитель:
— Помолимся, братья!
— О, Владыка мира! Благослови сердца в вечера час.
— Аминь, — ответили все.
— О, Владыка мира! Твоим величием наполнен весь мир. Да будет благословенно имя Твоё.
— Аминь, — ответили все.
— О, Владыка мира! Даруй нам познать волю Твою и приобщи нас к Свету Своему.
— Аминь! — ответили все.
— Мир вам, братья!
— И Тебе, Учитель!
Потом Учитель подозвал меня, поставил перед всеми братьями и сказал:
— Братья! Пожелайте сил и мужества нашему новому брату. Чтобы он был полон той внутренней тишины, которая составляет неотъемлемую принадлежность каждого из вас.
И все тихо ответили:
— Желаем! От всего сердца желаем! Да будет мир сердцу твоему, брат наш.
И я унесла с собой всю силу их сочувствия, и это укрепило меня.
После молитвы в восемь часов утра я прошла в беседку к Учителю. Он сидел, окружённый рукописями.
— Здравствуй, дитя! Я вижу, что сегодня тебе лучше.
Я села возле Учителя. Он развернул передо мной большой лист бумаги, на котором был нарисован круг, а в нём ещё и ещё круг.
— Посмотри на этот рисунок. Это схема Земли и её оболочек. У Земли несколько оболочек, так же как и у человека. Землю нельзя рассматривать как что-то неодушевлённое. Она имеет так же, как и человек, свои пути эволюции. Но только её пути иные, чем у человека, и жизнь её выражается иначе.
Учитель скатал рисунок.
— На сегодня это всё. Иди, дитя, с миром. В пять часов я позову тебя обязательно.
Было очень солнечно. Все были в белом, все радостные шли по дорожкам Сада, и у всех, я заметила, жемчужины были ясные и мягко переливались светом. Меня радостно окликали кругом, догоняли, шли рядом.
Учитель произнёс молитву:
— О, Владыка мира! Да будет Имя Твоё благословенно от века и до века.
— Аминь!
— О, Владыка мира! Ты, даровавший нам жизнь, дыхание и форму и охраняющий наше бытие, озари наши сердца светом своей мудрости и любви.
— Аминь!
— О, Владыка мира! Да будет воля Твоя совершенная, над нами. Ей мы предаем себя. Аминь!
И мы все закончили:
— Аминь!
Учитель сказал:
— Да будет мир всем вам и тишина сердца. Те, кому назначено, — останьтесь, остальные идите с миром в день ваш.
Я была в лесу, далеко от дома. У меня не было с собой часов, но внутренний голос настойчиво произнёс: «Учитель ждёт тебя».
Учитель был на террасе.
— Подойди, дитя, и сядь.
Он ушёл в комнату и вскоре вышел и вынес книгу, которую положил мне на колени, и повелел:
— Разверни её.
Я развернула на рисунке необычайном. На всём листе белой страницы был нарисован змий. Он стоял на хвосте и был весь закручен спиралью. Он был ярко-зелёного цвета, и только голова была красная с жёлтым, с золотой коронкой наверху. По зелёной его коже шли золотые чешуйки. Учитель сказал:
— Это мистический змий. На самом деле никакого змия нет, а есть вихревое спиральное движение, по которому строится всё мироздание. Смотри дальше…
Я смотрела и увидела, как рисунок стал оживать, разгораться ослепительным светом и вращаться сначала медленно, потом так быстро, что я потеряла спираль из поля зрения и видела только ярко светящуюся звезду. Я рассказала всё это Учителю.
— Да, это так. Это и есть центробежная сила мира. Закрой книгу. На сегодня это всё. Завтра ты придёшь к другому Учителю. Иди с миром, дитя.
В шесть часов вечера и в двенадцать часов ночи была на общей молитве.
Подошла к дому Учителя в зелёном. Взошла в залу. Учитель ходил по залу и что-то не то измерял, не то пристально рассматривал на стене. При виде меня Учитель сказал кратко:
— Входи.
Указал на стул за столом и, дав мне перо и бумагу, сказал:
— Пиши!
Тот, кто преступит через черту, положенную ему, примет на себя и всю ответственность, и все последствия этого. Второе: законы повинуются тому, кто умеет уважать законы.
— Это всё.
Учитель диктовал мне это, стоя около одного из окон, в узкое отверстие которого врывался яркий солнечный луч, и вся фигура Учителя была освещена им, как сиянием.
— Теперь подойди ко Мне.
Я подошла. Учитель взял меня за подбородок и пристально посмотрел мне в глаза. Его голубые глаза казались почти чёрными, и взгляд был пронзительный, но не страх вызывали они во мне, а священный трепет.
— Помни, ты всё ещё на испытании. Мы не можем дать тебе больше, чем ты можешь вместить. Когда ты чувствуешь, что слабеешь сердцем, изо всех сил держись за Единое Реальное. Иди. В пять часов
