Ужин подходил к концу, когда в полном составе вернулась группа Лихачева. Командир коротко доложил:
— Стрелять не будет!
Ночь для партизан прошла спокойно, а немцам не удалось сомкнуть глаз. Три группы разведчиков то с одной, то с другой стороны налетали на карателей, поднимали стрельбу, кричали «ура!», будто шли в атаку, вызывая на себя бешеный огонь противника. А сами спокойно лежали в это время в укрытии под самым носом эсэсовцев. Две другие группы собрали все оружие на поле боя, а заодно и боеприпасы.
Трое суток дрался на подступах к селу отряд. На рассвете четвертых суток эсэсовцы отошли, так и не сломив оборону партизан. По данным разведки, каратели понесли большие потери.
А через сутки отряд вернулся в лагерь.
ШТУРМБАННФЮРЕР ОТТО СКОРЦЕНИ
Черные тучи плыли над Прагой. Холодный ветер гнал по улицам порыжевшие листья, обрывки объявлений, на которых мелькало слово «расстрел». Обергруппенфюрер Франк стоял возле окна в своей резиденции, заложив руки за спину. Невесело было на душе у министра. На днях фюрер потребовал увеличить выпуск продукции на военных заводах Чехословакии, а тут что ни день, то новые сообщения о диверсиях партизан. Часть предприятий простаивает из-за отсутствия сырья. Многие дороги разрушены, перевозки по ним затруднены. Некоторые заводы выведены из строя в связи с нехваткой электроэнергии: взорваны линии электропередач... Вчера руководители гражданской администрации Праги жаловались, что город остался практически без топлива. Они не знают, что делать и как выйти из этого положения. Безобразие!.. Дожили, что высший руководитель СС и полиции, германский государственный министр и государственный секретарь должен думать, где и как достать топливо!..
— Герр обергруппенфюрер!
— Что вам нужно, гауптман? — Франк повернулся к адъютанту.
— Начальник оперативного отдела...
— Он был у меня утром... Что там у него случилось?
В кабинет вошел встревоженный полковник.
— Чем порадуете? — хмурая улыбка скользнула по губам Франка.
— Провал, герр обергруппенфюрер, — встревоженно заговорил полковник. — Сорвана операция «Д».
— Присаживайтесь, полковник. Давайте выпьем сначала коньяку... — Франк прошелся по кабинету, сел за стол.
Ошарашенный неожиданным спокойствием обергруппенфюрера, полковник присел на стул против шефа, не сводя с него глаз. Франк молча курил сигару, ожидая пока гауптман нальет в стопки коньяк.
— Герр обергруппенфюрер... — попытался было снова заговорить полковник.
— К дьяволу, полковник! К дьяволу все операции хоть на пять минут!.. — яростно выкрикнул Франк. — Я устал от сплошных провалов, кошмара диверсий и этих банд, с которыми не может справиться даже армия!.. Гауптман! Какого черта вы льете мне «мартини» в стопку?! Что я вам, семнадцатилетняя девица?!
— Герр обергруппенфюрер!.. Профессор просил вас воздержаться. Ваше сердце...
— К дьяволу вашего профессора!.. Не все ли равно, лопнет сердце от коньяка или нас повесят эти бандиты?! — На лбу Франка выступили капельки пота, лицо покрылось бледными пятнами.
Залпом выпил он стопку коньяку, бросил в рот ломтик лимона и, затянувшись сигарой, откинулся на спинку кресла:
— Пейте, полковник, и рассказывайте...
Полковник отпил из стопки и, глянув на порожнюю бутылку, заговорил:
— Только что наши агенты сообщили, что отряд разоблачен, захвачен партизанами, а командир расстрелян...
— Кто виновен в провале?..
— Установить не удалось, герр обергруппенфюрер... Думаю, что произошло какое-то недоразумение, случайность, иначе бы чекисты не раскрыли наш отряд, — сказал полковник.
— Случайность?! — Франк встал из-за стола, бросил в пепельницу окурок сигары. — Вы же разведчик, полковник! Ваш учитель, кажется, штурмбаннфюрер Скорцени?..
— Так точно, герр обергруппенфюрер, — поднялся полковник.
— Как же вы, разведчик, не знаете, что в нашем деле случайностей не бывает? — Франк подошел близко к полковнику и испытующе посмотрел на него. — Вы слышали когда-нибудь об ученом Пастере?.. Он пришел к выводу, что случай помогает только людям с подготовленным умом... Помните, как Морской и его начальник штаба одурачили офицеров эсэсовской дивизии? Случай?.. Да!.. Но его можно объяснить тем, что офицеры этой дивизии оказались людьми без фантазии, с тупым умом... Иначе бы они заметили, что машина идет со стороны повстанческой зоны и сейчас бы мы уже забыли думать об этом Морском... Взять командира и его начальника штаба — это же обезглавить часть!..
Выслушав, не мигая, эту пространную речь, полковник хрипло сказал:
— Агент, находящийся в отряде Морского, передал, что командный состав пользуется авторитетом партизан и бдительно охраняется ими. Поэтому убрать офицеров пока не представляется возможным...
— Боится за свою голову?.. Передайте агенту, что от него ждут решительных действий... И пусть уточнит местонахождение лагеря Морского.
— Хорошо, герр обергруппенфюрер.
— Передайте все ваши новости штурмбаннфюреру Скорцени...
Вечером следующего дня в резиденции Франка появился высокий широкоплечий штурмбаннфюрер, с лицом, изуродованным шрамами, что придавало ему мрачный вид, так соответствующий его жестокой натуре и всей его страшной славе «личного палача фюрера», «черного демона». Это был Скорцени.
Скорцени вылетел в Прагу, как только получил сообщение о последних событиях в Словакии. Войдя в кабинет Франка, сходу заявил, что имперское управление службы безопасности весьма обеспокоено положением дел в этой оккупированной стране, через которую проходят коммуникации великой армии фюрера, имеющие жизненно важное значение для восточного фронта Германии.
— Кейтель уже дважды упоминал об этом на ежедневных докладах в ставке фюрера. — Скорцени говорил скрипучим голосом, от которого у Франка подступал комок к горлу. — Рейхсфюрер Гиммлер рассчитывает, что мы наведем здесь порядок. По его указанию я лично займусь акциями против этих банд... Сегодня же вылетаю в Братиславу. Какой сувенир привезти вам оттуда?
Обергруппенфюрер усмехнулся:
— Лучшими сувенирами из Словакии, штурмбаннфюрер, были бы для меня головы этих бандитов...
— Вам стоило, герр обергруппенфюрер, назначить за них более подходящую цену, и они давно уже были бы вашими, — съязвил Скорцени.
— Что делать?!. Я распоряжаюсь не своими деньгами, а фюрера, — предпочел отделаться шуткой Франк. — Сто тысяч крон — для обывателя это целое состояние...
Штурмбаннфюрер улыбнулся одними губами, а взгляд его по-прежнему был ледяным.
— Стоимость головы нашего противника, как стоимость акций на бирже, поднимается или падает в зависимости от ее обеспечения... Акции обеспечиваются рудниками, заводами, головы же противника — теми неприятностями, которые они доставляют нам... Поэтому головы командиров партизанских отрядов Асмолова, Величко, Морского и десятка других сейчас котируются высоко... Для этого, как нам известно, имеются солидные основания — бездействие коммуникаций, простаивание военных заводов, провал отряда, который должен был выполнить операцию «Д»... Стоит ли все перечислять? Мы с вами хорошо это знаем...
— О, штурмбаннфюрер, я и не знал, что вы экономист!
— Слова насчет акций принадлежат не мне, герр обергруппенфюрер, а фюреру... Он произнес их,
