ребенка.
— Я знаю тебя со дня твоего появления на свет, — сказал Чарлз. — Легкомыслием ты никогда не отличалась. Всегда была слишком серьезной, даже в детстве. Что же касается детей, то здесь ты всегда занимала твердую позицию: не заводить их, если они не желанны. Поэтому упоминание о наследнике убедило меня в необходимости составления нового завещания.
Спустя некоторое время Элоиз стояла на крыльце, провожая адвоката. Ей все еще было трудно поверить, что свое будущее она собиралась разделить с мужчиной, который так редко улыбался и не испытывал к ней особо теплых чувств.
Может быть, только я хотела наследника? А Джонатан хотел лишь переоборудовать гараж, а потом развестись со мной? — спрашивала себя Элоиз, но не находила ответа.
Она собралась вернуться в дом, намереваясь последовать примеру тетушки, которая все еще спала. Теплый ветерок трепал ее волосы. Воздух был напоен нежными ароматами лета. И вдруг Элоиз резко повернулась и сошла с крыльца.
По дорожке она прошла мимо дома, завернула за угол и вскоре оказалась у двери одноэтажной постройки, размером с гараж на две машины. Она взялась за ручку двери, которая без сопротивления открылась. Войдя внутрь, Элоиз попала в помещение, похожее на мастерскую механика. Вдоль стены располагался длинный рабочий стол, над ним висели полки с аккуратно разложенными инструментами. На двух других стенах тоже висели инструменты. Вдоль задней стены стоял инвентарь, требовавший большего пространства.
В атмосфере мастерской было что-то успокаивающее. Когда-то это была мастерская ее отца. По всему было видно, что кто-то до сих пор ею пользуется. Вероятно, Джонатан, подумала Элоиз.
— Вот ты где!
Элоиз вздрогнула и повернулась, услышав женский голос. На пороге стояла встревоженная Сара.
— Я проснулась и не обнаружила ни тебя, ни Джонатана. Сразу позвонила к нему в гараж, вдруг ты уехала вместе с ним, — говорила Сара, не отрывая взгляда от Элоиз. — Джонатан сказал, что ты осталась здесь, тогда я решила обойти всю ферму, прежде чем паниковать по поводу твоей пропажи.
— Я не могла усидеть на месте, — объяснила Элоиз. — Извини, что напугала тебя.
— Пойди в дом и выпей холодного чая или лимонада, — приказала Сара, держа открытой дверь и рукой приглашая Элоиз. — Ты, кажется, умираешь от жажды.
— Да, мне хочется пить, — призналась Элоиз, вытирая пот со лба.
Женщины обошли дом и увидели мчавшуюся по дороге машину. Старенький синий пикап резко затормозил в нескольких шагах от них. Из него выскочил Джонатан, хлопнув дверью.
— Ты же собиралась отдыхать! — с упреком воскликнул он.
Джонатан сердился. Элоиз, взглянув на его измазанные маслом руки, поняла, что он помчался сюда, даже забыв их вымыть. За злостью в глубине его темных глаз крылась искренняя тревога.
— Я несколько недель провела в четырех стенах. Мне захотелось подышать свежим воздухом, — пояснила она в свое оправдание, удивившись тому, что его обеспокоенность ей приятна.
— Ну и как? Вдоволь надышалась?
— Вдоволь, — ответила Элоиз, стараясь обнаружить в нем новые признаки волнения.
— Дай слово, что не будешь больше выходить одна, по крайней мере еще несколько дней. В этих просторах не трудно потеряться. К тому же здесь полно медянок и гремучих змей.
— Я помню, что нужно быть начеку во время прогулок, — ответила Элоиз, явно получая удовольствие от его заботы. — Странно, но именно об этом я почему-то помню.
— Дай мне слово, — повторил он строго.
— Хорошо, я не буду выходить из дома одна, — пообещала она, вдруг почувствовав желание оказаться в его объятиях.
— Вот так-то лучше. Теперь я могу вернуться к работе, — сказал Джонатан, немного успокоившись.
Элоиз молча смотрела, как он возвращался к пикапу, и чувствовала себя покинутой.
— Да, он не на шутку запаниковал, — задумчиво заметила Сара, когда машина скрылась из виду.
— Да, — подтвердила Элоиз, прекрасно понимая, что должна испытывать угрызения совести за то, что заставила его так волноваться. Но вместо этого слова тетушки обрадовали ее.
— Пойдем-ка в дом, ты чего-нибудь попьешь. — Сара вновь повела себя как наседка, опекающая своего цыпленка.
Элоиз кивнула и пошла вслед за тетушкой.
— Хочу тебя предупредить, — сказала Сара, идя на кухню, — ужин сегодня будет незамысловатым. Позвонил доктор Грин и велел кормить тебя самой простой едой.
Элоиз была уверена, что за всем этим стоит Джонатан. Она поблагодарит его при первой же возможности. Мысль о том, что у нее есть достойный повод увидеться с ним наедине, взволновала ее, а через миг расстроила. Искать повод для встречи с собственным мужем, который не проявляет к ней никакого интереса! Так ведут себя только влюбленные дурехи!
Ее гордость настоятельно требовала избегать Джонатана, но как она могла избегать человека, который бросил все и примчался, как только узнал, что она могла попасть в беду! Элоиз сидела за столом, чувствуя, что с каждой минутой устает все больше и больше.
— Думаю, мне пора прилечь, — сказала она, заставляя себя подняться.
— Давно пора, — ответила Сара, по-матерински улыбнувшись племяннице. — Не хватало, чтобы у тебя под глазами появились мешки. Ты же хочешь выглядеть в наилучшем виде перед красавцем мужем?
Да, это так, призналась себе Элоиз, поднимаясь по лестнице, но в ту же минуту вновь стала ругать себя за дурацкое поведение. Ведь Джонатан не скрывает, что хочет освободиться от нее. Насильно мил не будешь.
Однако сомнения продолжали мучить ее. Почему ее так притягивал мужчина, решительно настроенный держаться от нее на расстоянии?
— Я отказываюсь верить в собственную глупость: не могла же я выйти замуж за человека, которому нет до меня никакого дела? — шептала она.
Лежа на огромной кровати, Элоиз смотрела в потолок. Ее переполняло чувство одиночества. Нужно узнать о Джонатане побольше, прежде чем выставлять его чемоданы на крыльцо, решила Элоиз. В ее положении любой неосторожный шаг опасен.
Она заснула с мыслями о Джонатане.
Когда Сара пришла будить ее к ужину, Элоиз почувствовала слабый запах чеснока и лука. Даже приказы врача бессильны перед кулинарным рвением тетушки, думала Элоиз, спускаясь вниз.
Она помогала Саре вынимать из духовки хлеб, когда вошел Джонатан.
— Мне казалось, что Элоиз предписана строжайшая диета, — сказал он укоризненно.
Сара повернулась к нему:
— Кем это предписана? Ты вступил в сговор с доктором, чтобы угодить собственному вкусу!
— Я просто позвонил доктору Грину, чтобы удостовериться, что мы правильно кормим Элоиз, — ответил он, дерзко глядя на Сару.
Многих бы напугал этот взгляд, но тетушка в ответ не менее дерзко посмотрела на Джонатана.
— Нет ничего скучнее, чем жаркое без лука и чеснока. И для крови полезно. Это общеизвестно. А Элоиз необходимо поправляться.
Элоиз приказала себе не расслабляться в присутствии Джонатана Тавиша. Тем не менее на сердце у нее потеплело от его заботливости.
Джонатан бросил на Элоиз равнодушный взгляд.
— Да, выглядит она бледновато, — согласился он.
Элоиз нахмурилась и снова призвала себя к порядку. Столько времени потратить на макияж и прическу! После слов Джонатана она чувствовала себя так, словно только что побывала под проливным дождем.
— Если вы уже закончили обсуждать, как лучше меня кормить, то я не откажусь поесть, — язвительно заметила она.
