позволяли заподозрить возникшее между ними несогласие; короче, все указывало на Дика Тарлтона как на убийцу; по единодушному вердикту возбужденных судей, которыми двигала жажда мести, он был приговорен к повешению на дереве.
Еще пять минут, и он повис бы на импровизированной виселице, если бы не небрежность палачей. В слепой ярости они слишком слабо связали руки Дика и не сняли с него плащ. А в кармане у него был еще один пистолет – точно такой же, какой был найден у тела. Однако владелец пистолета о нем помнил и в отчаянную минуту попытался сбежать. Он сумел избавиться от веревки, которой были связаны его руки, выхватил пистолет, разрядил его прямо в лицо тому, кто стоял у него на пути, тем самым расчистил себе дорогу и исчез в лесу!
Неожиданность и испуг при виде еще одной смерти – человек, в которого выстрелил Дик, упал замертво, – все это задержало остальных. Когда началось преследование, Дика уже не было видно; и ни судья Линч, ни остальные члены суда больше никогда его не видели.
Лес обыскали вдоль и поперек, на все дороги разослали людей в поисках сбежавшего преступника; но все вернулись, не найдя ни Дика Тарлтона, ни его следов.
Решили, что его кто-нибудь убил во время бегства; подозревали в этом охотника Рука, жившего вблизи Белой реки, – Джерри Рука из нашего рассказа. Но никаких доказательств этого не было найдено, и слухи прекратились, оставив добавочное пятно на репутации охотника, и так не безупречной.
Таков краткий очерк жизни Ричарда Тарлтона, той ее части, которая прошла в северо-восточном углу Арканзаса. Неудивительно, что с такой известностью Дик Тарлтон предпочитал путешествовать по ночам!
С этого страшного эпизода, происшедшего так давно, Дик Тарлтон не показывался ни в Хелене, ни в соседних поселках; по крайней мере никто его не видел. Все полагали, что он уехал в Техас – в Техас или какую-нибудь другую беззаконную страну, где легко скрыть такие преступления. Так говорили
Даже Джерри Рук не знал местонахождения своего старого знакомого, пока шесть лет спустя под покровом ночи он не появился у хижины и привел с собой мальчика, намекнув, что это его сын. Это был именно тот юноша, который в этот день стал жертвой ужасного розыгрыша своих мучителей.
Связь между этими двумя не могла быть слишком тесной: охотник, принимая на «воспитание» мальчика, обусловил плату за это; в течение долгого отсутствия отца он не раз собирался избавиться от воспитанника. Тем более, когда Лена начала за него вступаться. С тех пор, думая о своей дочери. Джерри Рук начал опасаться присутствия Пьера Робиду, как будто юноша стоял между ним и каким-то планом на будущее.
Теперь нечего опасаться, тем более если Дик Тарлтон отдаст долг.
Однако предполагать это означало бы допустить серьезную ошибку. Джерри Рук в этот момент обдумывал сразу несколько планов. Один из них показался ему самым замечательным, однако он же был ужасным и опасным.
О нем расскажет следующая глава.
Глава XII
Предательское послание
Как уже говорилось, Дик Тарлтон пошел по лесной тропе, оставив Джерри Рука под тополем.
Некоторое время охотник остается там, неподвижный, как ствол рядом с ним.
Раздраженное восклицание, которое он испустил, когда Дик достаточно удалился, сменилось словами, более определенными по форме и содержанию. Восклицание было вызвано Диком Тарлтоном. И слова тоже были обращены к нему, хотя говоривший не хотел, чтобы они были услышаны.
– Проклятый дурак! Хочешь сорвать мои планы? И наверно, сорвешь, что бы я тебе ни говорил? Но я этого не допущу, хоть ты и очень упрям. Шестьсот долларов в год – слишком хороший доход, чтобы я его упустил. И будь я проклят, если упущу их, чего бы это мне ни стоило. Да,
Слова были повторены с подчеркнутым ударением; перемена в поведении говорящего свидетельствовала, что он пришел к решению.
– Дик в этом деле ведет себя глупо, – продолжал охотник, отказываясь от риторического обращения. – Глупо и упрямо. Он хочет получить удовлетворение – по закону или другим путем. Его повесят, как только увидят; а увидят его раньше, чем он доберется хоть до одного из них. Не только у него есть нож и пистолет, у них тоже. И они их скорее пустят в ход. Что будет тогда? Конечно, все разъяснится, и где тогда будут мои шестьсот долларов? Проклятый Дик Тарлтон! Ради какой-то глупой мести все портит, оставляет меня в бедности, в которой я провел всю жизнь!
Этому нужно помешать! Нужно!
Но как это сделать? Посмотрим.
Есть способ, который кажется достаточно легким. Дик пошел в город и возвращаться будет из города. Никто не знает, что он намерен вернуться. Никто его не хватится. Девчонка решит, что он ушел насовсем. Он должен вернуться утром, до восхода солнца. Придет по тропе: он знает, что на ней он ни с кем не встретится, а если и встретится, в темноте его не узнают. Почему бы мне его не встретить?
При этих словах дьявольское выражение, хотя никем не увиденное, промелькнуло на лице охотника. Дьявольская мысль возникла у него в голове.
– Действительно, почему бы и нет? – продолжал он размышлять. – Что мне Дик Тарлтон? Я не имею против него зла – не имел бы, если бы он послушался меня. Но он не послушается… не послушается…
Не послушается. Он так сказал, даже поклялся.
Что тогда? Я должен потерять шестьсот долларов в год только для того, чтобы он удовлетворил свою злость? Будь я проклят, если допущу это! Я не выпущу того, что станет моим.
Сделать это так же легко, как споткнуться о бревно. Посидеть с полчаса в кустах поблизости и спустить курок – вот и все. Придется утащить тело, но я сделаю это быстро, а ручей закончит дело. Я знаю поблизости омут, который как раз подойдет.
Заподозрит ли кто-нибудь? Никто ничего не знает. Ни одна душа, кроме меня; думаю, что тайна будет сохранена.
Некоторое время старый разбойник стоит молча, размышляя над своим темным планом и рассчитывая шансы на провал или разоблачение.
Но вот восклицание свидетельствует, что мысли его изменились. Он не отказался от дьявольского замысла, но ему пришел в голову другой план, который как будто обещает стать более успешным.
– Джерри Рук! Джерри Рук! – произносит он, риторически обращаясь к самому себе. – Какой же ты дурак! Ты никогда не проливал человеческую кровь и не должен это делать сейчас. Она, как бревно, ляжет на твою душу; и к тому же кто-нибудь может услышать. Звук выстрела всегда подозрителен, особенно в темноте ночи; к тому же может закричать раненый. Допустим, он, этот Дик, не будет убит сразу. Что тогда? Добивать его? Мне это не нравится. Но можно ничем таким и не рисковать. Слово, сказанное плантатору Брендону, убьет Дика так же верно, как шесть пуль из самого точного ружья. Надо только дать ему знать, что Дик Тарлтон здесь, и его, конечно, найдут. Брендон созовет остальных, и они закончат дело, которое не завершили Бог знает сколько лет назад. Закончат быстро – на этот раз ему не дадут возможности уйти. И никакой опасности для меня. Достаточно одного намека, и мне совсем не обязательно появляться среди них. Клянусь небом, самый подходящий план!
Но как же передать этот самый намек? Ха! Я могу написать – к счастью, я это умею. Напишу записку плантатору Брендону. На плантацию ее отнесет девчонка. Ее тоже не должны узнать. Она закутается в плащ и отдаст записку какому-нибудь ниггеру с плантации. Ответ не нужен. Я знаю, что сделает Брендон, когда получит письмо.
Нельзя терять времени. Сейчас Дик уже, должно быть, добрался до города. Невозможно сказать, сколько времени он там проведет, а они должны перехватить его на пути назад. Они будут ждать на поляне – самое подходящее место для их цели. Его уже опробовали.
Да, нельзя терять ни минуты. Нужно идти в дом и написать записку.
Приняв дьявольское решение, он торопится в хижину и, войдя, зовет из кухни дочь.
