своего рода литературный салон, направленный на изучение философии, космографии и картографии, так называемую вогезскую гимназию. Покровителем группы был каноник Вальтер Лудд, секретарь герцога Лотарингского. Лудд установил в Сен-Дье печатный пресс – специально для того, чтобы публиковать собственные творения, а заодно и труды других членов гимназии. Непосредственно печатью занимались Мартин Вальдземюллер и Филезий Рингманн.
Рингманн и Вальдземюллер готовили издание Птолемеевой «Географии», а потому проводили много времени в библиотеках Страсбурга и Базеля в поисках и сравнении различных манускриптов и карт. Однако они не могли обойти вниманием новые открытия испанцев и португальцев. Вальдземюллера очень заинтересовала драматическая фигура Америго Веспуччи. В итоге Птолемей был отодвинут в сторону, и вместо его «Географии» была написана и издана небольшая книжечка «Введение в космографию»
Вальдземюллер составил большую карту «Описание на плоскости космографии мира»
Маленькая книжица и большая карта приобрели популярность. В первый же год (1507) вышли два издания – в апреле и в августе. В 1508 г. Вальдземюллер писал своему компаньону Рингманну, что книга широко разошлась, а позже утверждал, что была продана 1000 экземпляров. И текст, и карту многократно переиздавали и «адаптировали», и каждое издание лишний раз подтверждало, что Новый Свет следует называть Америкой. Сила печатного слова такова, что к тому моменту, когда Вальдземюллер понял, что честь была оказана не тому человеку и что Америго Веспуччи не открывал Америки, делать что-либо по этому поводу было уже поздно. Он убрал название Америка со своих позднейших карт, но не предложил ничего взамен. Название прижилось, и в 1538 г. Герард Меркатор поставил в этом деле точку, поместив его на своей крупномасштабной карте мира. Он сделал еще шаг и, в соответствии с последними открытиями и собственными представлениями, разделил Новый Свет на Северную Америку
Около 1500 г. книгоиздатели начали при печати иллюстраций, титульных страниц и карт переходить с деревянных клише на медные печатные формы. При этом центр производства карт автоматически переместился в Нидерланды, где на тот момент были лучшие в мире граверы по меди. Особенно это относилось к Антверпену – крупному торговому центру. Тамошние мастера тысячами печатали гравюры со сценами религиозного содержания, иллюстрировавшие Библию и жития святых. Этими гравюрами торговали на местных рынках и их же отправляли миссионерам-иезуитам в Южную Америку. Среди мастеров-печатников возникла специализация. Одни разрабатывали титульные страницы и декоративные рамки для книг, другие гравировали изысканные орнаменты для художников и архитекторов, третьи работали над сухопутными и морскими картами; некоторые бросали ремесло и начинали заниматься торговлей и распространением печатных изданий. В крупных нидерландских городах граверы были хорошо организованы и объединены в гильдию Святого Луки. Все они великолепно владели ремеслом и стремились делать качественные вещи. Возникали семейные династии, где старшие учили младших; отцы и сыновья, дядья и кузены, братья и родственники по браку овладевали одними и теми же технологиями и – слишком часто – повторяли одни и те же сюжеты. Члены гильдии вместе участвовали в религиозных обрядах и праздниках и вносили деньги в общий фонд; мастера определяли часы работы, условия приема в гильдию новых членов и правила ученичества, а старосты строго следили за качеством производимых вещей.
Этот период истории картографии – период лидерства Нидерландов – отмечен деятельностью двух из самых значительных ее действующих лиц. Один из них – Герард Меркатор, картограф, гравер и ученый; второй – Абрахам Ортелий, издатель и торговец картами. Технически они были конкурентами, на самом деле – коллегами. Вместе они вписали в историю важную главу, причем каждый внес свой особый вклад, в соответствии с профессией и склонностями. Ортелий жил и работал в Антверпене, Меркатор – в Дуйсбурге, в 60 милях от столицы.
Имя Меркатора стало нарицательным и вошло в название морской картографической проекции; в результате остальные его немалые достижения оказались почти забытыми. А ведь в течение пятидесяти семи лет он был первым картографом Европы. Он сделал, возможно, больше, чем кто-либо, для того чтобы производство карт из низкого ремесла превратилось в точную науку. Меркатор нарисовал и выгравировал свою первую карту в 1537 г., через три года после того, как открыл в Лувене собственную мастерскую. Это была небольшая карта Палестины «Описание Святой земли»
В 1538 г. Меркатор изготовил карту мира из двух полушарий в необычной двойной сердцевидной проекции, в которой прежде работали Оронс Фине и Бернард Сильванус. Два уцелевших экземпляра этой карты были обнаружены в 1878 г. Именно на ней появились впервые названия Северная Америка и Южная Америка. Вопреки общепринятому мнению, Меркатор не верил, что Азия и Северная Америка где-то соединяются. Он придерживался другой, более передовой теории о том, что их разделяет океан и что существует северо-западный проход в Азию вдоль крайнего севера Северной Америки. Его мнение, отраженное на карте мира, подхватили и другие картографы, многие из которых копировали карты Меркатора. Эта теория будила воображение и вызывала, должно быть, серьезные раздумья у таких мореплавателей, как Дрейк, Фробишер, Дэвис и др.
Кристоф Плантен из Антверпена, издатель атласов и книг
Балтазар Морет, внук и преемник Плантена
Карта Меркатора, 1538 г. На ней впервые обозначены Северная Америка и Южная Америка
Демаркационная линия на карте Нового Света, 1622 г.
Карьера Меркатора чуть было не закончилась внезапно в 1544 г., когда регентша Мария,
