Когда над войной поднимался рассвет,
Он вышел из дома, побрит, одет.
И погиб. И зевали замочные
Скважины, взрывами развороченные.
Там, где любил он, там на осколки булыжников и упал,
На раскрошенный взрывом могильный асфальт.
Скажите его улице, опрокинутой навзничь,
Что он остановил солнце,
И кратеры глаз испустили ростки – юность, огонь, зелень,
Когда все ключи,
Из замочных скважин выстреленные, зазвенели.
Так не ищи цепей его седого сердца, не ищи! –
Телега небесной скорой помощи, которую тянет рана,
Созовёт всех, ждущих стука лопаты по тесной клетке,
Но пускай вдалеке от братской телеги его кости останутся!
Вот уже утро на крылах его лет несется,
И сотня аистов садится на луч по правую руку от солнца…
81. СПИ СПОКОЙНО. НЕДВИЖНО
Спи спокойно. Недвижно. Позабудь страданье
Раны, в горле горящей! Мы на молчащем море
Всю ночь раскачивались, слушая звучанье
Раны, распахнутой под соленой простыней.
Мы дрожали: голос моря, отраженный луной,
Вытекал, словно кровь из кричащей раны,
И шторм над разорванной соленой простыней
Уносил голоса всех утонувших.
В медленном печальном сквозном проплыванье
Люки блуждающего корабля распахни всем ветрам:
Ибо к последнему причалу начинаются и мои пути…
Мы слышали море, слышали соленой простыни звучанье…
Спи спокойно. Недвижно. Спрячь голос в горле. Иначе и нам
Придется вместе с тобой – сквозь строй утонувших пройти.
82. ВИДЕНИЕ И МОЛИТВА
1.
Кто
Ты такой,
Рожденный в той
Комнате за стеной?
Так громко для меня это было,
Что я слышал, как распахнулось лоно,
Слышал, как над призраком пролетела тьма,
Слышал, как сын плюхнулся там за стенкой тонкой,
Что даже тоньше, чем косточки у перепелки,
В крови рожденья, в незнакомом верченье
В горенье и столкновенье времён,
Склоняя не перед крещеньем
Оттиск сердца людского,
А только перед той,
Благословившей
Дикого ребенка
Тьмой.
Я
Должен
Недвижней камня
Лежать за стенкой, что тоньше
Косточек куропатки, и слушать стоны
Матери мне незримой, и кажется где-то там мне
Вместилище боли, выдернувшей из бегущих лет
Завтрашний день, будто терновый шип,
И акушерки чуда поют в то время,
Как буйный только рожденный
Выжигает на мне свое имя,
И отлетает окрылена
Терновым венцом
Выбитая стена
От чресл его
В свет.
Когда
Косточка
Куропатки
Будет корчиться,
И светом ребенка зажжен
Затопчется первый рассвет перед
Грядущим царствием ослепившего небо и мать его Деву,
Которая носила его с костром во рту его и качала
Его колыбельку, как буря шальная, я выбегу
В ужасе из комнаты, еще так недавно
Тьмы капюшоном накрытой,
И вот она, странно сверкая,
