могла вечность.
— Как ты мог? — повторила Сью, не в силах остановиться и успокоиться.
— Прости меня, если можешь, — вздохнул он. — Я давно должен был сказать тебе…
— Господи, да о чем ты говоришь? — догадалась Сью. — Разве это важно сейчас? Я в Египте целую неделю, и мы уже несколько дней ищем тебя. Почему ты не давал о себе знать? Как ты оказался здесь?
Сью закрыла лицо руками и опять заплакала. Наконец она могла дать волю своим чувствам. Как же трудно ей было сдерживаться все эти дни, изнывая от сознания вины и неизвестности. Хорошо, что Болтон и Сара были рядом. Забота о других не давала ей впасть в отчаяние…
— Сара, подойди сюда, — позвал Пултон девушку. — Спроси моего доктора, могу ли я говорить?
Та счастливо улыбнулась и повернулась к женщине в черном. Они перебросились несколькими фразами. Потом хозяйка лечебницы закивала и вышла из комнаты.
— Гарри, она сказала, что ты можешь все, только пока что тебе нельзя вставать, несколько дней ты должен провести здесь, — перевела девушка.
— Тогда слушайте. Я сначала расскажу, как я оказался тут, а потом решим все остальное.
Вся компания расположилась у его кровати и приготовилась слушать.
— Про аварию мистер Болтон вам уже наверняка рассказал, — начал Пултон. — Кстати, Гарри, спасибо, что вы позаботились о моих женщинах. Я ваш должник…
Болтон кивнул. Его раздирали противоречивые чувства. Он был безмерно рад, что оказался не прав и Гарри жив. Обе женщины выглядели столь счастливыми, что он готов был пережить мучения снова, лишь бы увидеть сияющее выражение на лице Сью и этой хрупкой девочки. С другой стороны, он не мог не понимать, что сейчас, в эти минуты, теряет самое дорогое, что приобрел в своей жизни. Сьюзен больше нечего делать рядом с ним. Они уж как-нибудь разберутся со своими семейными проблемами и через некоторое время возвратятся в Англию, где Гарри получит полную медицинскую помощь и пройдет реабилитацию. А он опять останется один на один со своей мечтой о волшебном городе и об удивительной женщине, которую судьба лишь на время свела с ним, чтобы потом отобрать.
Тем временем Гарри Пултон продолжал свой рассказ:
— …я помню, что меня вытащил из горящей машины мистер Болтон, через мгновение она взорвалась. Слава Богу, мне удалось услышать, что его собираются везти в больницу. Значит, с ним было все в относительном порядке. Потом я потерял сознание. Когда я опять начал что-то слышать, то понял, что меня считают мертвым. Представляете мое отчаяние, когда я услышал, что говорят не обо мне, а о моем теле. Я, конечно, не все понимал, но общий смысл мог уловить. Потом понял, что они не очень спешили, поскольку надо было быстро отправить в больницу Гарри, а покойник мог и подождать. Я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. К тому же было темно, и никто не видел, что мои глаза приоткрыты. Мне казалось, что я громко кричу, но, видимо, это мне тоже только казалось.
Может быть, я бы так и умер, и кочевники довезли бы до города только мое тело, но мне повезло. Какой-то древний старик склонился надо мной, долго смотрел в лицо, потом что-то крикнул другим. Я не понял, о чем они говорят. Но через некоторое время меня осторожно погрузили на верблюда и повезли. Я опять потерял сознание.
Не знаю, сколько времени прошло, когда вновь удалось прийти в себя. Я ничего не видел, лишь где-то далеко различал притушенный свет. Рядом слышались голоса, еле-еле угадывались тени. Единственное, что я понял, это то, что я уже не мотаюсь на спине верблюда в подвешенном состоянии, а лежу на жесткой кровати.
Наверное, еще сутки я был в беспамятстве. Потом постепенно начал приходить в себя. Вокруг меня ничего не менялось. Та же темнота, мерцание неясного света, глухие голоса… Иногда я чувствовал, что меня поили травами, иногда, что мое тело переворачивали и что-то с ним делали: меняли какие-то примочки, заматывали бинтами. Так было два или три дня.
Так что просто физически невозможно было сообщить, кто я такой и где искать моих близких. Иногда мне казалось, что это кошмар, который никогда не закончится…
А пришел в себя и понял, где нахожусь, я только вчера вечером. Какая-то женщина склонилась надо мной. Она улыбнулась и что-то произнесла на странном наречии, которого я не знаю. Это не арабский язык. Но до меня дошло, что мне лучше и что все будет хорошо. Сегодня утром я проснулся почти здоровым человеком. У меня ничего не болело, хотя мои ноги и грудь все еще плотно перевязаны.
Когда пришел мой доктор, я спросил, где я и что со мной. Она погладила меня по голове, и можете представить мое изумление, когда я услышал по-английски: «Все хорошо, она сама тебя найдет». Я пытался задавать вопросы, но женщина покачала головой, дала мне какой-то отвар и ушла. Спустя несколько минут я заснул, как дитя, без сновидений и боли. А проснулся, услышан твой голос, Сью. Сначала я подумал, что опять брежу, и не поверил себе, но потом понял, что это все правда и ты действительно нашла меня…
— Гарри-Гарри, — проговорила Сью. — Как ты нас напугал!
— Сью, я повторяю, прости меня! — Он нежно погладил ее по руке.
Потом Пултон повернулся к Саре.
— Прошу тебя, поговори с моим доктором, — попросил он, ласково глядя на девушку. — Надеюсь, тебе она подробно расскажет, что со мной и скоро ли мне можно будет перебраться домой.
Сара вскочила и вышла из комнаты.
— Гарри, если можно, оставьте нас, — попросил Пултон, — мне необходимо поговорить с женой.
Болтон понимающе кивнул и вышел, надеясь, что разговор будет не слишком тяжелым для исстрадавшейся женщины.
Когда они остались в комнате одни, повисло молчание.
— Ты не сказала Саре, что моя жена, — наконец начал Гарри.
— А как я могла поступить еще, когда увидела совершенно несчастную девчонку, которая кинулась ко мне, как к спасательному кругу, — рассердилась Сьюзен. — Ты же у нее единственный свет в окошке. Она ничего не видит и не слышит, когда тебя нет рядом. Видел бы ты ее сегодня утром!
— Сью, пожалуйста, выслушай меня, — взмолился Гарри. — Мы всегда понимали друг друга.
— Гарри, — перебила она его, — я не сержусь и не обижаюсь. Когда я поняла, что Сара любит тебя, то даже позавидовала ей.
— Я тоже очень люблю ее, — вздохнул Гарри.
— Что же тут ужасного?
— Сью, а ты? Я же предал тебя, — с горечью произнес он.
Ей стало ясно, что этот разговор готовился очень давно. Ее муж знал, что обычно говорят женщины в таких ситуациях, и приготовился отражать нападки. Но что она могла сделать, если эта проблема больше не волновала ее. Она радовалась тому, что Гарри жив. Готова была выхаживать его, но ей совершенно не было никакого дела до его чувств. Все это ушло, как будто они никогда не жили вместе, не делили одну кровать, не ходили вместе к знакомым, не отмечали праздники, не принимали родных. Сью понимала, что нужно пощадить мужское самолюбие Гарри и не говорить об этом, но как это сделать, она не знала. Все должно было решиться сейчас.
— Гарри, — ласково сказала она, — послушай лучше ты меня. Я была счастлива с тобой. И благодарна тебе за все годы нашего брака. Ты никогда не обижал меня, был добр, внимателен, нежен. Но ведь мы не любили друг друга так, как должны любить мужчина и женщина.
Гарри опять вздохнул.
— Сью, мне больно об этом говорить, но я должен быть честным до конца, поскольку виноват перед тобой. Ты удивительная женщина. И я тоже благодарен тебе. О такой жене, как ты, можно только мечтать. Но ты права, нашему союзу не хватало самого главного: не было чувства. Может быть, из-за этого я всегда семье предпочитал работу.
— Ты ни в чем не виноват, — попыталась остановить его Сьюзен.
— Виноват. Но только в последнее время это осознал, — жестко отрезал он. — С тех пор как встретил Сару, я понял, чего лишил тебя. Знаю, ты сама всегда считала себя холодной женщиной, но это не так. Ты — потрясающая! Просто я — не твой мужчина. И вина моя в том, что я занял место другого. Человека в его устремлениях направляет судьба. Именно она привела меня в Египет, а затем и в маленькую церковь, выстроенную коптами, где я познакомился с Сарой. Однажды меня обуяла такая тоска по родине, что я не
