Она всегда так мягко упрекала,
А муж был груб; не он — она страдала.
Зачем, сестра, не возразишь ты ей?
Во мне самой та речь смутила совесть. —
Ну, люди добрые, пойдем за ним.
Нет! Пусть никто в обитель не вступает.
Так ваши слуги приведут его?
О нет! Ваш муж избрал приют священный:
Он защитит его от ваших рук,
Его не выдам я; быть может, разум
Ему еще сумею возвратить.
Но я сама, сама хочу быть с мужем:
Его беречь, смотреть за ним — мой долг;
Мне в этом заместителей не нужно!
Пустите, я возьму его сейчас!
Потише! Я не дам его тревожить,
Пока не испытаю лучших средств —
Лекарств, молитв; ему, возможно, снова
Я образ человека возвращу.
То — исполненье моего обета,
То — орденом предписанный мне долг.
Идите же, у нас оставив мужа.
Я не уйду, его я не покину!
Едва ли вашей святости прилично
Желать жену и мужа разлучить.
Иди, смирись; я не отдам его.
Проси у герцога себе защиты.
Да-да, идем. К его ногам я брошусь
И буду плакать и молить, пока
Не согласится сам сюда прийти он
И не прикажет возвратить мне мужа.
Уж циферблат показывает пять.
Должно быть, герцог сам пройдет сейчас —
Здесь мимо нас к обители печали,
К долине смерти, где вершится казнь;
Ведь это здесь, как раз за рвом аббатства.
