Лето в лесу
Смотри, как роща зеленеет,
Палящим солнцем облита,
И в ней какою негой веет
От каждой ветки и листа!
Быстро прошла шумная весна. Вместе с наступившим летом резко изменились внешность и жизнь леса. Продолжим начатые нами наблюдения. В летней жизни леса и его обитателей мы найдем много нового и интересного. Знаете ли вы, какое наслаждение встать в середине июня до зари и пойти бродить по лесу? Застывшая листва поблескивает влагой, внизу стоит еще не разошедшийся сумрак, а небо уже побелело, потухают звезды, и розовой, слабой полосой светится восток. Вы идете узкой тропинкой к опушке, росистая трава шелестит под ногами. На ближайшей лесосеке как-то особенно громко и красиво раздается звонкая песня серой камышовки, этого неутомимого певуна, голос которого можно слышать всю ночь напролет. Эта птичка, которую птицеловы называют садовой малиновкой, окрашена в скромный серовато-оливково-бурый цвет и отличается от пеночек и славок своим длинным прямым клювом. Она ведет днем очень скрытный образ жизни, и только с наступлением темноты ее замечательно красивый голос обращает на себя внимание.
Заря разгорается все больше; туман розовым облаком подымается в долине, зазолотились легкие облачка; слабый предрассветный ветерок налетел и охватил вас бодрящей свежестью. Просыпаются птицы. Вот послышались сначала одинокие строфы певчего дрозда, вдали откликнулась кукушка; завел свою трель козодой.
Широкие, сначала розовые, затем красные и огненные полосы потекли, расходясь на восток; медленно и величаво показалось солнце и разогнало дымку тумана. Все ожило, запело, зашумело.
Теплее и ярче светят солнечные лучи, быстро исчезает роса, в воздухе запахло сосной и земляникой. Птицы смолкают, их пение слышится только утром: днем их отвлекают новые заботы — поиски корма для птенцов.
Летние гнездовья птиц
Наблюдения над птенцами и их родителями
Пойдемте далее бродить по лесу, разыскивая птичьи гнезда. Мы, наверное, довольно скоро достигнем своей цели, обращая внимание на тревожные крики пернатых, боящихся за своих беспомощных птенцов. Очень многие птицы выражают свой страх громкими учащенными криками, не пытаясь даже защищать детей. Вот на небольшом кусте жимолости виднеется гнездо знакомой нам славки-черноголовки; при нашем медленном и осторожном приближении самка, отличающаяся от самца своей бурой шапочкой, быстро слетает с гнезда, подпустив нас к себе на два шага. В гнезде сидят беспомощные голые птенцы, которых грела мать своим телом. Самец славки часто разделяет труд насиживания или приносит самке корм. Через несколько мгновений слетевшая с гнезда птица появляется на ближайшем кустарнике и, перепрыгивая с ветки на ветку, учащенно и тревожно кричит свое характерное «кэк-кэк-кэк». Если потрясти слегка гнездо, где сидят птенцы, то они начинают шевелиться, вытягивают свои головы и разевают клювы.
Часто удается отыскать «неразбившийся», только что покинувший гнездо выводок. Можно видеть, в какое волнение приходят родители, как они громкими криками подзывают к себе неразумных птенцов, беспомощных и подпускающих к себе человека совсем близко. Мне приходилось часто видеть птенцов, сидящих рядком на одной ветке и посматривающих по сторонам. Какой прекрасный сюжет для фотографии они представляли!
В благоприятные годы черноголовая славка, как и большинство гнездящихся у нас мелких птичек, успевает вывести в лето два поколения. В этом случае первые кладки яиц можно находить во второй половине мая, а следующая кладка приходится на конец июня.
Как общее правило, число яиц второй кладки значительно уступает количеству яиц предшествовавшей.
В тревожное состояние при виде приближающегося к птенцам человека приходят также и другие известные нам птицы: зяблики, пеночки, лесные коньки, сорокопуты.
Очень красивые синички-лазоревки гнездятся в дуплах, иногда в старых пнях, покрытых мхом и лишайниками, и обычно невысоко над землей. В некоторых случаях лазоревка устраивает свое мягкое несложное гнездо где-либо под карнизом стоящего в лесу дома.
Самец и самка высиживают попеременно, они очень привязаны к птенцам и употребляют все усилия, чтобы испугать неприятеля. Для этого сидящая на гнезде птичка оттопыривает перышки, крутит головкой, шипит, словно уж; пойманная и даже взятая в руку, лазоревка упорно проделывает свои устрашающие движения и все так же зловеще шипит. Человеку, знающему безобидность и беспомощность лазоревки, трогательно смотреть на самоотверженные проделки смелой птички, защищающей свое молодое поколение.
Особенно кричат и пугаются дятлы. Волнение этих птиц выражается учащенным, быстрым лазаньем по коре ближайшего дерева и непрерывным тревожным криком.
Надо, однако, отметить, что все птицы, даже в состоянии тревоги, не забывают о собственной безопасности и не даются в руки врагу.
Молодые дятлы сидят в темной глубине дупла, и когда подрастут, почти не переставая, верещат и пищат, просят пищи у своих родителей. Особенно сильный гвалт несется из дупла, когда с соседнего дерева раздается резкое «кик-кик»: это подлетела с лакомой добычей в клюве старая птица. В это время между птенцами начинается свалка: каждый желает оказаться у свободного края дупла, близ выхода, чтобы, зацепившись острыми коготками за край, высунуть свою возбужденную голову с открытым клювом навстречу добыче. Часто среди пяти-шести птенчиков некоторым, более юрким и ловким, особенно везет; отталкивая соседей, один из таких более шустрых схватывает корм. Поэтому, когда выводок уже покидает дупло, среди братьев и сестер оказывается один или два заморыша.
Как-то около ели, на которой помещалось дупло пестрого дятла, я устроил укрытие: на три вбитые крепкие палки укрепил зеленую материю, на специальные пристежки прицепил лапник забрался под полог и из этой засады, просунув телеобъектив зеркальной камеры в специально сделанную прорезь, наблюдал к
