— «Вроде Володи, похоже на Фому», — усмехнулся Саныч. — А Медичи нужна конкретика. И не зацикливайся на своём «иксе», к нему мы вернёмся позже — отдельно посмотрим.
— Медичи? Что-то знакомое… — Олег наморщил лоб. — Кажется, фильм был такой: «Ларец Марии Медичи».
— Есть такой фильм. Только я имел в виду не детективную сказку Еремея Парнова, а вполне серьёзный карточный расклад. Он о многом может поведать — при том, что почти никогда не сходится. Как утверждает легенда, у самой Медичи её пасьянс сложился лишь дважды: накануне коронации и в ночь перед казнью…
Саныч зачем-то полностью открыл форточку, после чего зажёг свечу и погасил свет.
Молочный сумрак тут же заполнил почти всё пространство кухни. И только квадрат стола, освещённый ровным, но живым пламенем, успешно противостоял этому неожиданному натиску белой июньской ночи.
Олег вдруг ощутил некое странное и абсолютно новое, неведомое доселе чувство, которое вряд ли сумел бы описать словами. А Саныч… Саныч молча взял у него колоду и, ещё раз перетасовав, сосредоточенно-спокойно начал поочереди выкладывать карты в одну сплошную линию, в каком-то определённом, только ему известном порядке. Закончив, он зачем-то пересчитал звенья образовавшейся карточной цепочки, удовлетворённо хмыкнул и поднял на Олега блестящие глаза:
— Могу сразу сказать, что скучать в ближайшее время тебе не придётся. Будь готов к большому количеству сюрпризов и неожиданностей, причём не только однозначно приятных.
Он принялся вновь рассматривать карты и через минуту продолжил:
— Хотя в итоге, так или иначе, ты окажешься в выигрыше — и выигрыш этот будет весьма солидным — потери также неизбежны. Однако от тебя лично здесь пока мало что зависит…
Глава 51
— Что случилось? Куда-то намылился? — «приветствовал» Олег вошедшего Свинцова.
— Вы прозорливы, как всегда, товарищ подполковник. А по мне, куда б ни намылиться, главное — не на кладбище.
— Так! Вот с юмором у меня сегодня опять неважно!
— Если бы только сегодня! — Свинцов подошёл и без приглашения уселся напротив. — А у меня как раз нынче никакого желания шутить.
Лишь сейчас Круглов заметил на лице своего сотрудника не бледность даже, а некую измождённость: усталый взгляд, ввалившиеся глаза, странно маленькие, почти точечные зрачки…
— Что случилось, Миша?
— Пока, очень надеюсь, ничего интересного, — попытался улыбнуться тот. — Нет, кроме шуток, я уже готов поверить во всю эту фигню в «нехорошем доме» Лба. Представляешь, сегодня всю ночь «разбега’лся», не спал ни минуты. То ли бред, то ли явь, но — полный абзац! Знаешь, как будто рассыпаешься на тысячи маленьких тараканчиков и бежишь! Причём — в разные стороны!..
— Может, ты просто заболел?
— Ага, а чем — установят при вскрытии!..
Пожалуй, только теперь, слушая рассказ и видя определённо нездоровое состояние Свинцова, Олег впервые понял, нет —
Как следователь, он сумел найти, разглядеть и объяснить явление. Однако как нормальный человек и где-то
И вот теперь один из лучших его сотрудников и верных друзей являл собою зримое доказательство пресловутой опасности. И вины. Его, Круглова, персональной вины — за «стронций — голыми руками».
— …Если тот же Лоб гулял через подобные глюки, — Михаил облокотился на стол, подпёр рукой подбородок и прикрыл глаза, — я, пожалуй, понимаю его «выход в пространство». Он хоть жил один. А у меня Лилька знаешь как перепугалась, когда проснулась? Хорошо, если всё на этом закончится. А ну как проявится лёгкий побочный эффект, — он томно вздохнул, — и мои потенциальные детишки так и останутся нерождёнными?
— Не волнуйся, — ответил Олег. — Сегодня вечером поедем к доктору.
— К Степанову-Скворцову?[49] — приоткрыл один глаз Свинцов.
— Нет, горбатого лишь могила исправит!
— Да уж, — жалостливо вздохнул «горбатый», — чего другого, а чувства такта начальству не занимать…
— Всё, Миша! — Тон «начальника» не оставлял больше места для шуток. — Сейчас отправишься домой отсыпаться до вечера. А часов в семь я за тобой заеду.
— Благодетель, — прошептал Свинцов почти неслышно.
— Только вначале сходи, пожалуйста, в дежурную часть и поройся там в «ближнем» архиве. Меня интересуют сводки за последние десять суток!
— Что ищем на сей раз?
— Одинокую старушку, обнаруженную умершей в этот период.
— Не иначе, опять на шабаш летал, — вновь вздохнул Свинцов, вставая и выходя из кабинета.
Едва за ним закрылась дверь, Олег снял «служебную» трубку и набрал номер.
— Научно-технический отдел. Майор Сивак.
— Здравствуйте, Круглов беспокоит. А полковника Кирюхина, что — нет?
— Нет, товарищ подполковник. Он на срочном выезде.
Главный судмедэксперт, начальник отдела — на срочном выезде?! Олег даже растерялся.
— А что вы хотели, товарищ подполковник? Может, я могу?..
— Да, — не дал ему договорить Круглов. — Я хотел бы побеседовать с экспертом, который вчера выезжал с капитаном Свинцовым и делал анализы проб.
— Вы не могли бы назвать фамилию?
— Минуту, — Олег открыл одну из папок и перелистал бумаги. — Вот. Вы слушаете? Шалагинова М.А.
— К сожалению, Марины Анатольевны сегодня тоже нет…
— А когда она появится?
— Думаю, в ближайшие дни её не будет.
— Что-нибудь случилось?
— Ничего особенного. Просто у неё неожиданно заболел ребёнок, и она взяла больничный по уходу.
— Понятно. Спасибо.
«Ничего особенного…» — Круглов нахмурился и медленно повесил трубку, забыв убрать с неё руку.
— Здравствуйте. Вы, к кому?
— Это я, Пал Капитоныч.
Раздался знакомый щелчок, и Кривошеин толкнул дверь.
— Простите, Иван Фёдорович, не признал сослепу — в штатском-то! — Булов вышел навстречу из своей «привратницкой». — Да и не ждал так скоро!
— Спасибо тебе за звонок.
— Да за что ж тут благодарить? — пожимая ему руку, старик сочувственно заглянул генералу в глаза.
— Что, неважно выгляжу? — скривил губы тот.
— Если честно — как говорит мой внук, «не фонтан».
