что вы собой представляете, не понял, что вас не удастся ни запугать, ни использовать в своих целях. Так что можете посмеяться вместе со мной. А когда мы его возьмём, я обещаю лично вручить вам всю эту макулатуру, вас касаемую. Впрочем, думаю, сейчас он попытается нажать на тормоза. От вас он получил, что хотел, сотрудников, которых к вам приставил, ваш «однокашник» ему вернул… — Озеров вновь усмехнулся. — Белов теперь даже, вроде бы их «освободитель» — «герой», застреливший уголовного авторитета, пытавшегося его шантажировать на предмет наркотиков…
— Вы, случаем, не Барона имеете в виду? — встрепенулся Круглов.
— Да, кажется. Экспертиза, правда, установила, что этот «шантажист» на момент смерти не только слова произнести не мог, а вообще находился в бессознательном состоянии, сам накачанный наркотой по самую макушку. Но это те «мелочи», о которых нашему герою и знать не обязательно. Так что, думаю, вы его уже вряд ли увидите. Тем более что порядком напугали в последний раз. Однако если вдруг это случится, подполковник, — тон Озерова заметно изменился, — вы должны будете обрадоваться встрече, как новогоднему подарку.
— Пожалуй, теперь у меня есть подходящий повод восстановить с ним «дружбу».
— Было бы очень неплохо, Олег Михайлович. Он ни в коем случае не должен чувствовать ни малейшего недоверия или какой-то антипатии с вашей стороны. Я, например, тоже при встрече вынужден пожимать ему руку. Что делать? Пока наши немецкие и голландские коллеги не завершат свою часть работы, мы должны набраться терпения…
Едва такси отъехало от её дома, Агата сняла трубку и набрала номер.
— Привет. Да, только что отбыл. Сильный мужик. Если не считать старухи, то даже врать не пришлось. Порча не перекрыла карты. А знаешь, почему? Случай очень редкий и интересный. Там сильное родовое проклятье, которое он с кем-то поделил. Оно так и шло по роду — всегда на двоих. Что?.. Как раз наоборот, они — полные противоположности. Причём во всём по жизни — от внешности и до этих самых жизненных ценностей. А общее только одно: они — последнее колено. Усекаешь? Я спросила, есть ли у него брат. Он ответил — не сразу, между прочим, — что есть двоюродный, с которым они, как и следовало ожидать, не общаются… Молодец, возьми с полки пирожок! Только имеется ещё один момент, которого ты не знаешь. По возрасту они вроде как ровесники, в крайнем случае — погодки, и оба сейчас стоят «на краю». Но
— А я к вечеру ближе собирался сам вам позвонить, — голос Белова звучал вполне убедительно, — на предмет встречи и окончательного прояснения ситуации.
— Увидеться нам нужно обязательно! — Олег попытался вложить в интонацию максимум «энтузиазма». — Раскурить трубку мира и вновь обменяться верительными грамотами.
— Верительными грамотами?
— Конечно. Я дал задание подобрать для вас материал по Барону.
— Так вы уже в курсе? Да, ещё раз убеждаюсь, что в плане информированности за вами не угнаться. — Белов даже не пытался скрыть радостного самодовольства. — Опоздал я, значит, с «сюрпризом» и объяснениями.
— Ничего страшного, — в тон ему ответил Круглов. — Зато мой «сюрприз», надеюсь, компенсирует ваше разочарование.
Он выдержал паузу и, придав голосу необходимую значимость, закончил:
— Нам удалось установить пресловутого ликвидатора «монастырской братии».
— Шутите?!
— С моим-то чувством юмора? Даже не пытаюсь.
— Вы сейчас где?
— Довольно далеко. Но это и неважно, поскольку мы оба не готовы пока к встрече.
— Не понял?!
— Документы для вас я получу только завтра. Да и вам потребуется время на подготовку своей части информации.
— Кончайте интриговать!
Олег ухмыльнулся: у Белова явно поубавилось спеси.
— Берите ручку, записывайте: Воробьёва Лидия Ивановна…
Отсоединившись, он тут же набрал новый номер.
— Всё в порядке, «дружба» восстановлена. Как мы и предполагали, убийство Барона — спланированная акция прикрытия…
Глава 55
Олег остановил машину на обочине не очень широкой деревенской улицы и заглушил двигатель.
— Тут что — иномарками торгуют? — Свинцов указал на четыре или пять стоящие впереди автомобиля.
— Нет, похоже, здесь свадьба. — В ответе Круглова также сквозило недоумение.
— Хорошо, что не похороны.
— Твой оптимизм, как всегда, бьёт через край. Бери это «хозяйство», — Олег кивнул на заднее сиденье, — и пошли «сдаваться лечиться».
— Я где-то читал, — выйдя из машины, Михаил стал доставать лежавшие сзади пакеты, — что нетрадиционная медицина сродни нетрадиционной ориентации: ненаказуема, но греховна.
— Утешай себя мыслью, что традиционная медицина не менее греховна, чем традиционная ориентация вне церковного брака.
Свинцов на мгновение замер, придав лицу выражение трепетного восторга, и просительно прогундосил:
— Можно я запишу, пока не забыл?
Они направились к калитке рядом с высокими воротами, из которой навстречу им как раз выходили два молодых человека с типичной, «узнаваемой» внешностью. Наградив вновь прибывших презрительно- равнодушным взглядом, юноши сели в одну из дорогих машин.
— И тут — наш контингент, — тихо произнес Михаил почти с умилением.
Девушка, проводившая «контингентных» гостей, не спешила запирать калитку.
— Вы к нам? — спросила она.
— Мы — к Агате, — ответил Олег.
— Вы договаривались?
— Да, на девять часов.
— Прошу, проходите. Только у нас сегодня малость сбился график, так что вам придётся немного подождать.
— Простите, а «немного» — это сколько? — приветливо спросил Свинцов с улыбкой, больше напоминающей гримасу боли. — Есть надежда, что мы уйдём ещё молодыми?
— Конечно, — спокойно ответила девушка, запирая за ними калитку. — Не беспокойтесь, дяденька. А пока пройдите, пожалуйста, вон в ту беседку.
Сама она направилась в дом.
— Беседкой здесь называют этот «Ноев ковчег»? — обиженно проворчал «дяденька», взглянув в указанном направлении. — Судя по тем двоим, у нас есть все шансы встретить здесь знакомые лица.
— Ладно, идём! Здоровье требует жертв. — Олег усмехнулся. — Как тебе афоризм?
— Ларошфуко!
Опасения Свинцова оказались преждевременными. В беседке находились вполне приличные люди. Трое