Капитан молча покачал головой.
Лорд Бертрам поднялся, подошел к окну, отворил ставни, прислушался к шагам часовых на стене.
— Мы не можем открыть ворота Магистру. Нас всех перевешают, — он зло усмехнулся, — за убийство короля.
Капитан Ральд продолжал созерцать пустую тарелку.
— А если король жив? — спросил он, не поднимая головы.
— Если бы! — горячо вскричал лорд Бертрам. — Если бы, — повторил он тише. — Сколько женщин приходило из города: ни одна не слыхала о короле. Останься он жив — только об этом бы и твердили. — Он помолчал, скорбно промолвил: — Жаль. Такой воин — и погиб не на поле брани, угодил в западню.
Ральд продолжал изучать тарелку.
— Зато королева жива.
Лорд Бертрам вернулся к столу, сел, сказал резко:
— И что? Женщине бороться с Магистром и каралдорцем?
— Лорд Гаральд за нее. И лорд Мэй, и лорд Вэйн, и лорд Тизар… Говорят, многие лорды присоединились к королеве со своими отрядами.
— Они проиграют войну, — отрезал Бертрам. — Без такого полководца, как Артур, не отбиться от каралдорцев.
Капитан взял огарок свечи и приблизил к самому лицу лорда. Вгляделся, подозрительно спросил:
— Не собираетесь ли вы искать примирения с Магистром?
— С Магистром?! — Лорд Бертрам оскалился. — Нас с Магистром только могильные черви помирят… В столицу придет каралдорец… и ему понадобятся добрые воины.
Ральд вскочил, схватился за рукоять меча:
— Измена?!
— Тише. — Лорд Бертрам не двинулся с места, спокойно положил руки на стол. — Кому изменять, если король убит, а королеву возьмет в жены каралдорец?
— Вот как? — В голосе Ральда зазвучало нескрываемое презрение. — Выходит, напрасно мы бивали каралдорцев. Надо было их в страну зазвать! Проходите, гости дорогие, становитесь хозяевами. Владейте нашими городами, обнимайте наших жен, увечьте наших детей. Вы, милорд, наверное, слышали поговорку «Лучше торговать, чем воевать»? Так, по мне, лучше воевать, чем торговать собственными детьми.
— Не можем мы воевать! Не можем! Нам не вырваться из крепости. На дороге — застава.
— Выйти подземным ходом, напасть! — перебил Ральд.
— Что, забыли: ход засыпан, воину в доспехах не протиснуться! Лошадей и подавно не вывести.
— Тогда открыть ворота и разом обрушиться…
— Пока заставу сомнем — войско Магистра подоспеет. Воинов у него вдвое больше. А если порубим их и чудом пробьемся — далеко не уйдем. Дороги перекрыты, в ближних городах — наемники Магистра. Лесом пробираться? Тайных троп не знаем, сгинем в чаще. Что делать?!
Лицо капитана Ральда стало сурово и твердо.
— Полечь в сече.
Лорд Бертрам усмехнулся:
— Мы поляжем. А дружинники — захотят ли?
Наступила тишина: капитан Ральд осознавал услышанное. Потом спросил негромко:
— Что?
Лорд Бертрам, склонившись к нему через стол, отвечал так же тихо:
— Среди дружинников разговоры идут. Почему бы не отворить ворота? Главных смутьянов казнят, а простых воинов — помилуют.
Лицо Ральда налилось краской.
— Да за такие речи…
Лорд Бертрам остановил его жестом:
— Отсечь головы всегда успеете.
— Нет, — рубанул капитан. — Можно и опоздать. Разве не ясно? Дружинники лживым речам поверят — нам головы отсекут. — Он тяжело переводил дыхание. С трудом подавив ярость, бросил: — Мудрецы! Спроси их, много милости видели от Магистра и каралдорцев? Особенно под Рофтом? Тогда хоть мечи в руках держали, могли от этих милостей отбиться. А теперь хотят безоружными выйти?
— Помощь, — застонал лорд Бертрам, — нам нужна помощь. Заставу бесшумно снять, через лес тайком провести. Кого молить? Лорды далеко, король погиб…
Он осекся, услышав протяжный скрип, глянул через плечо. Капитан Ральд рывком обернулся.
Часть стены опустилась вниз, и в круг света из темноты шагнул Артур. Он был бос, одежда в лохмотьях, руки и плечи ободраны в кровь, будто полз по камням. За ним — черной тенью — явился Драйм. Онемевшие лорд Бертрам и капитан Ральд дружно оперлись о стол.
— Однако, Ральд, — холодно улыбаясь, промолвил Артур, — отчего потайная дверь не охраняется?
Была середина ночи. Звезда Инир взошла над горизонтом. Ветер стих. На деревьях не дрожал ни один листок. Словно и не сотрясали недавно землю раскаты грома, а молнии не разрывали небо и не бежали по тропинкам пенные потоки.
Звезда Инир ясным холодным взором обводила землю. Тарон втянул голову в плечи. Не любил он эту звезду. Слишком памятно было запрокинутое лицо юной Мэй, ее чуть слышный шепот: «Смотри, всходит наиярчайшая…» Что с ней стало, с Мэй? Верно, вышла замуж, обзавелась кучей ребятишек… Но звезда Инир ночь за ночью озаряет небосвод… А что если до сих пор ждет? Что если отшвырнуть меч, утопить доспехи в ручье, вернуться? Встретить чистый, ясный взгляд: так ли ты жил, Тарон, как следует? Что делал? Какую славу по себе оставил?
Тарон поежился. Разве надлежит допускать подобные мысли воину, доверенному человеку Магистра, облеченному властью здесь, на заставе у Турга?
Зевая, потирая висок, вышел из палатки Лок — проспал весь день мертвым сном.
— Я больше не пущу тебя в город, — буркнул Тарон.
Младший брат не ответил, сел на землю, обхватил руками голову. Тарон, стоя у рогаток, перегораживавших дорогу, обводил взглядом крошечный лагерь. В распоряжении Тарона была сотня человек. «Достаточно, чтобы схватиться с передовым отрядом мятежников, если вздумают вырваться из Турга, — утверждал Лурх, командовавший всем войском Магистра. — Понадобится помощь — пришлешь гонца в основной лагерь».
Тарон пожал плечами. Он боялся не мятежников, а собственных воинов, изнывавших от безделья. Попробуй день за днем держать в подчинении сотню головорезов, которым нечего делать. С утра до ночи воинские упражнения…
Порой Тарону хотелось, чтобы дружинники отважились на прорыв. Успеха они, разумеется, не добьются… Зато его воины встряхнулись бы.
Лок со стоном провел ладонями по лицу.
— Странная ночь, — не глядя на него, говорил Тарон, — не припомню такой тишины.
Лок оторвал руки от лица, сердито посмотрел на брата:
— Мы все здесь с ума сойдем, и ты — первым. Почему Лурх не присылает смену? Нам давно пора вернуться в основной лагерь.
— Мало над тобой командиров? — осведомился Тарон.
— Конечно, здесь ты себе хозяин, хоть маленькая — да власть, — ядовито отозвался Лок. — Зато в лагере — веселье, и вино, и красоток переодетых из города приводят…
— И розги по спинам гуляют, — спокойно дополнил Тарон и, не меняя тона, продолжил: — Стража сменится, пойдешь в дозор.
Лок метнул на брата испепеляющий взгляд, но рука у Тарона была тяжелая, и Лок предпочел промолчать. Сорвал зло, стегнув плетью коня. Тарон резко обернулся, но Лок уже нырнул в палатку. Тарон сжал губы. С некоторых пор ему начало казаться, что у него никогда не было брата.
Тарон подошел к часовым — десять человек стояли у рогаток. Немалых мук ему стоило добиться, чтобы ночная стража бодрствовала. Часовые неласково поглядывали на командира. «Интересно, приходится ли капитану Ральду опасаться открытого бунта?» — размышлял Тарон.
