— Много пьешь, Алб!
Толстяк скосил глаза на Плута. Они сидели в круглой, сплошь увешанной коврами комнате Алба. Пылали свечи в тяжелых золотых подсвечниках. Резные черные маски на потолке, казалось, подмигивали и кривились. Алб придвинул кувшин.
— Поживешь здесь с мое… — начал он, одним махом осушил кубок, помотал головой.
— А что такое? — Плут сделал круглые глаза.
— Чувствую, плохи наши дела. Магистр молчит, но меня не проведешь. И Лурх сбежал. С чего бы, если все так замечательно? — Он глянул на Плута поверх кувшина.
— Пойдем в город, — предложил Плут, отнимая у Алба кубок.
— Чего я там не видел, — сердито буркнул Алб. Он тянул руки, но до кубка достать не мог.
— Пойдем. Одного меня не отпустят, а с тобой…
Мутный, больной глаз глянул на Плута.
— Надеешься улизнуть?
— Чудак, кто ж от дармовых харчей бегает? Хочу свежего воздуха вдохнуть. Не привык в четырех стенах сидеть. А я тебе расскажу, — он понизил голос, — о письме лорда Родирера к лорду Гирому…
Алб мгновение колебался, однако любопытство пересилило.
— И правда, что ль, прогуляться? Только учти, я пару стражников прихвачу — за тобой приглядывать.
— Бери хоть десяток, — откликнулся Плут, — потолковать они нам не помешают.
День для прогулки выдался не из лучших. Моросил дождь, резко, порывами налетал северный ветер, заставлял плотнее кутаться в плащи, надвигать капюшоны на глаза. Казалось, не конец июля — сентябрь на дворе.
Алб морщился, ежился, сердито что-то бормотал, но Плут на его жалобы не обращал внимания. Жадно оглядывался по сторонам. Несомненно, в город уже просочились слухи о том, что король жив; о спасении королевы поговаривали давно. Плут ожидал: город гудит, как растревоженный улей. Ничего подобного. Время жарких споров миновало. Сторонникам Магистра и приверженцам королевы надоело ломать кости в потасовках; никто уже не надеялся перетащить соседа на свою сторону.
Город был грязен; сквернословили часто и много, но Плут так привык к этому в замке Магистра, что не обращал внимания.
Они поднялись в гору, и тут Плут с изумлением обнаружил, что на стенах королевского замка по- прежнему стоят воины.
— Зачем?
Алб удивился его изумлению:
— Как «зачем»? Столько добра сгорело, а вдруг что уцелело? Драгоценные камни не горят. Золотые, серебряные вещи — только оплавились. Мраморные, мозаичные столешницы почернели от копоти, но ведь отчистить можно. Лучше всех, конечно, поживились те из горожан, кто в первую же ночь полез, когда придворные разбежались. Копались в горячем пепле… Некоторых, говорят, раздавило обрушившимися балками, зато остальные преуспели.
Плут присвистнул:
— Сообразительный у нас народ.
Сам он после пожара не удосужился взглянуть на пепелище, лишней минуты не нашлось: то в Дарль спешил, то обратно — в дом Оружейника.
Руины замка обезобразили город. Там, где поднимались стройные башни, сияли витражами окна, белели стены, парил в синеве неба золотой флюгер, теперь чернел лишь закопченный остов с мертвыми провалами окон, словно скелет невиданного зверя.
Плут отвернулся. Алб, стуча зубами и переминаясь с ноги на ногу, сердито спросил:
— Долго мы тут стоять будем?
Они побрели вспять. Под гору шагалось легко, Алб несколько ободрился и спросил:
— Что пишет лорд Родирер?
Плут оглянулся на шедших в отдалении стражников:
— Не торопись. Послушай сперва, как дело было. Зовет меня давеча хозяин: пора, мол, хлеб отрабатывать. Отвечаю: «Согласен, и хлеб, и мясо, и вино…» Усмехается: «Докажи, что руки не хуже языка тебе служат. Мне донесли, будто к лорду Гирому гонец с севера прискакал, письмо привез от лорда Родирера. Любопытно мне, что за вести Родирер шлет. Ты это письмо добудь». — «Что же, покои его обыскивать?» — «Зачем? Письмо Гиром на груди носит, видно, показать кому хочет… Вечером, на пиру, вытащишь». — «Не в магическом ли зеркале ты это все увидел?» — «А у меня везде глаза и уши!»
Алб кивнул:
— Точно. Везде.
Плут говорил и представлял зал, затянутый дымом курильниц, изрядно захмелевших гостей Магистра. То и дело раздавались взрывы грубого хохота, брань, дикие вопли.
Лишь два человека в углу тихо и серьезно обсуждали что-то. Перед ними стояли нетронутые кубки с вином. На коленях у одного белел пергамент. Лица обоих были хмуры. «Эге, — подумал Плут, — если приятели Магистра так угрюмы, моим друзьям впору радоваться».
Лорд Гиром сунул письмо за пазуху. Собеседник — только теперь Плут вспомнил его имя, это был лорд Онтрай — поднялся и, расталкивая пьяных гостей, устремился к выходу. Кого-то он задел слишком сильно, ушибленный не остался в долгу, завязалась драка.
Лорд Гиром сидел, обхватив голову руками, не замечая ничего вокруг. Только когда в противоположном конце зала истошно завизжала женщина, а круг дерущихся распался, когда загремел голос Магистра, требуя лекаря, лорд Гиром очнулся. Вскочил на ноги и, вытянув шею, попытался разобраться в происходящем. Так увлекся, что не обратил внимания на рыжего подвыпившего юнца, на мгновение привалившегося к его плечу.
Сунув письмо в карман, Плут обернулся. Лорд Гиром стоял недвижим. Тогда Плут в свою очередь поднялся на цыпочки и вытянул шею. Лорд Онтрай лежал на полу в луже собственной крови.
— Что же было в письме? — спросил Алб, останавливаясь купить горячих лепешек.
— Вот я и хочу, чтобы ты прочел. — Плут похлопал себя по карману. — Я в грамоте не силен.
Алб широко раскрыл маленькие глазки:
— Магистр не отобрал у тебя?..
— Отобрал бы, — ответил Плут. — Да я ему подсунул другое.
— Откуда взял?
— Сам сочинил.
— Говоришь, в грамоте не силен?
— А я кружочки нарисовал, стрелки разные… Письмо могло быть зашифровано, верно, Алб? — Плут расхохотался.
— Не сносить тебе головы! Магистр дознается…
— Откуда? К лорду Гирому с вопросами подступится? Не посмеет, у того слишком большой отряд, и у его брата отряд в Борче. До лорда Родирера не добраться, лорд Онтрай убит, а больше письма никто не видел.
Алб вытер рукавом жирные губы.
— А если я донесу? — спросил он шепотком.
Плут остановился.
— Смотри, какой уютный домишко, — промолвил он, указывая на ничем не примечательный дом с фасадом в два окна и облупившейся штукатуркой.
Алб почему-то переменился в лице. Потянул Плута в сторону, но тот не уходил.
— Одна беда — крылечко высокое. Если очень торопиться, все ступеньки пересчитать можно.
Алб испуганно взглянул на него. Плут взял Алба под руку и повел прочь.
— Как-то мы с моим другом Мелпом… Ты не знаешь Мелпа, Алб? Это приближенный лорда Гаральда.
Алб судорожно дернул головой. Плут весело продолжал:
— Мелп — славный парень. Щедрый. Как-то я ужинал у него… Именно в ту ночь королевский замок
