— Ничего. Просто все это очень странно.
— Странно? — Он пожал плечами. — Что здесь странного? — Затем, подумав, кивнул. — А, понятно, что ты имеешь в виду. Снимая одежду, ты вместе с ней удаляешь и все внешнее, наносное. Когда мы лежим вот так — когда мы голые, мы просто обязаны быть честными друг с другом и избегать всего мелочного и несправедливого.
Она внимательно посмотрела на него, удивленная не столько его словами, сколько проглядывавшим за ними интеллектом.
— Чем ты занимаешься? — поинтересовалась она.
— Работаю официантом.
— Почему?
Джеймс непринужденно рассмеялся.
— Знаешь, ты мне и вправду нравишься, — сев, заключил он. — В тебе есть что-то такое…
— Зрелое?
Положив руку ей на колено, он начал поглаживать его большим пальцем.
— Тебя это беспокоит?
— А тебя?
— Не знаю. Я об этом не думал. Но думаю, что нет. Я хочу сказать, что вряд ли стал бы заигрывать с тобой только поэтому…
— Честно?
— Честно.
Анна закрыла глаза, довольная как кошка, наслаждаясь его прикосновениями. Может, этого достаточно? Но она хорошо знала ответ. Если бы на ее месте оказалась Сюзи, это было бы так. А ведь нет, все по-другому. Может, таксист и прав. Может, она слишком многого хочет от жизни и надо умерить свои требования? А может, и не надо. Вероятно, она обречена быть такой, как есть.
Она открыла глаза и улыбнулась.
— Так чем ты все-таки занимаешься? Когда не работаешь официантом.
— Учусь.
— Правда? И на кого?
— На кого… — Он помолчал точно так же, как и она, и это развеселило Анну. — Я учусь на архитектора.
— Архитектора? — Она искренне удивилась. — В самом деле?
— Конечно. — Он приподнял бровь. — А ты что думала? Думала, что трахаешься просто с молодым официантом?
Это замечание застало ее врасплох. Действительно, что она думала? Опять приходится возвращаться к этому вопросу. Почему она приехала? Просто затем, чтобы перепихнуться? Или что-то еще?
— Мне… мне понравилось с тобой трахаться.
— Но?
«Но я хотела большего, — мысленно ответила она. — Это моя беда — я всегда хочу большего».
— Так что же? — сказал он, подвигаясь поближе и прижимаясь к ней всем телом. — Может, попробуем что-нибудь еще? Может, снова займемся любовью?
Она вернулась домой после семи. Вставляя ключ в замок, уставшая и ошеломленная происшедшим, она улыбалась. Проснувшись, она оставила рядом со спящим Джеймсом записку, тихо выскользнула из его квартиры и зашагала по пустому проспекту до своей площади, радуясь спокойствию раннего утра.
Анна поставила сумку на стол в прихожей и посмотрела на себя в зеркало, испытывая нелепое довольство собой. Чувствуя себя моложе… Не было никакого сомнения — с этой улыбкой Чеширского кота она выглядела помолодевшей, хотя всю ночь не спала.
Что сказали бы ее подруги насчет того, что осторожная Анна способна на такие авантюры? А она и не собирается им ничего говорить, потому что… ну, потому, что они не поймут, решат, будто это объясняется чистейшей физиологией.
Припоминая то, что случилось, она прикрыла глаза.
Перепихнулись… Нет, вряд ли. Потом было что-то еще.
Нечто большее.
Она вздрогнула, вспомнив о том, каким внимательным, каким любящим он был.
Анна кивнула своему отражению и попыталась заглянуть ему в глаза. Да, сомнений нет. Все началось сначала.
Несмотря на неблагоприятные обстоятельства, она нашла того, кто ей нужен.
Не в силах стереть с лица улыбку, она прошла в гостиную, думая о том, как он проснется и найдет ее записку.
«Джеймс! — было написано в ней. — Спасибо за чудесный вечер. У меня дела, но я позвоню тебе позднее, перед тем как ты уйдешь на работу. Любящая тебя Анна».
Она оглянулась по сторонам с таким видом, как будто оказалась здесь впервые, затем, повинуясь привычке, подошла к автоответчику и нажала кнопку водпроизведения.
Раздался щелчок, потом после небольшой паузы послышался знакомый голос. Сердце ее оборвалось.
— Анна? Это я, Каллум…
МЭНДИ
— Ты немного опоздала! — саркастически сказал Джонатан Болл, пропуская ее в квартиру.
— Извини-. — Мэнди, сняв пальто, озиралась в поисках вешалки. Хотя на протяжении всей их трехмесячной связи они встречались исключительно в такого рода квартирах — Джонатан продавал их через агентство по недвижимости, — она никак не могла привыкнуть к тому, что входит в чужие дома без приглашения. Мне нужно было забрать машину, — пояснила она.
В конце концов бросив пальто прямо на пол, она повернулась к Джонатану.
Он выглянул в окно:
— Так где ты припарковалась?
— Мне пришлось оставить ее у Пита, — откликнулась она и положила ему руки на плечи.
Закрыв дверь, он обернулся.
— О Боже! — воскликнула Мэнди. — Ты ужасно выглядишь!
Засмеявшись, он поправил галстук.
— Извини. Мне пришлось провести ужасную ночь с одними ребятами. Кстати, ты тоже выглядишь немного замученной.
— Замученной? Вот спасибо! Ты умеешь очаровывать женщин!
Он привлек ее к себе и, обхватив руками ягодицы, крепко прижимал до тех пор, пока она не почувствовала напряжение в его паху.
— Ну, тебя-то я очаровал, верно?
Нежно и чувственно целуя Мэнди, он гладил ее по спине, с почти болезненной медлительностью опускаясь от шеи к пояснице.
— Господи, как я по тебе скучала! — хрипло прошептала она, когда он опустил ее на пол прямо в прихожей. — А ты?
— Ну конечно, — ответил он, до неприличия поспешно расстегивая молнию. — Я прямо-таки ломал себе руки, когда о тебе думал.
Она хрипло засмеялась, представив эту картину.
— А что делала я… ну, когда ты думал обо мне?
Расстегнутые брюки сползли ниже колен. Он нетерпеливо поставил ее на четвереньки. Мэнди горела от желания, отвердевшие соски ныли. Джонатан рывком задрал ей платье, и от этой грубости у нее снова, как обычно, перехватило дыхание.
— Вот так… — выдохнул он, окинув ее взглядом. На губах Джонатана плясала торжествующая улыбка. В следующее мгновение он вошел в нее характерным для него резким движением.
— О Боже, Боже! — вскрикнула она.
