— Что значит — «готова»?
Итак, словесный пинг-понг, когда мячик летает с одной стороны на другую, а игроки стараются бить поточнее.
— Ну, в общем, я смотрю на вас через объектив и вижу ваше лицо, ваше тело, вижу, как вы двигаетесь, и знаю, что вы готовы…
Сюзи это тоже чувствовала. Ее тело двигалось так, как будто она уже его не контролировала; оно, казалось, говорило: «Давай, ублюдок, трахни меня, если посмеешь!»
Теперь она видела его глаза.
— Хорошо, — наконец еле слышно выдохнула Сюзи.
Повернувшись спиной к фотографу, она стянула через голову тенниску и отбросила ее в сторону. Когда она повернулась к Максу, тот возбудился до такой степени, что был готов схватить ее в охапку и трахать до тех пор, пока она не запросит пощады. Сюзи прочитала это в его взгляде. Ее золотистая кожа, под лучами софитов вмиг покрывшаяся испариной, молила о прикосновении. Ее груди казались Максу самыми совершенными в мире, соски напоминали нежные шляпки коричневых грибков.
Отхлебнув из бокала, он медленно приблизился к Сюзи, затем, глядя ей в глаза, вынул из своего рта кубик льда.
— Профессиональный секрет, — улыбаясь одними глазами, прошептал он и осторожно провел кубиком по груди Сюзи — сначала по одному соску, затем по другому, так что они сразу отвердели. Переполненная желанием, Сюзи инстинктивно подалась вперед.
Макс чуть наклонил голову и легким движением языка подхватил подтаявший лед, а затем взял один из сосков в рот и, робко сдавив его зубами, заставил Сюзи застонать от наслаждения.
— О да! — прошептала она. — Сильнее, еще сильнее!
Но он уже кусал и лизал другую грудь, в то время как его руки ласкали ту, первую. Затем, встав на колени, он принялся целовать ее живот, игриво прикасаясь к его поверхности языком. Желание стало почти нестерпимым — Сюзи чувствовала, что стоит ему только дотронуться до ее клитора, как она сразу испытает сильнейший оргазм.
И он словно прочитал ее мысли. Обведя языком всю талию, он стал медленно расстегивать джинсы, а когда поднял взгляд, то окончательно убедился в том, что уже давно понял, — она сделает все, что он захочет.
Она попыталась подхватить спадающие джинсы, но Макс перехватил ее руки и отвел их в стороны, а затем медленно-медленно стянул брюки вниз. Она покорно переступила через них, и он снял с нее трусики. Через секунду она уже стояла перед ним совершенно обнаженная.
Он скользнул пальцами по внутренней поверхности ее бедер, и по телу Сюзи пробежала дрожь. И вот они стоят лицом к лицу, их губы сливаются в поцелуе.
— Теперь твоя очередь, — прошептал он ей на ухо и слегка надавил на плечи, заставив опуститься на колени.
Макс мигом стянул через голову тенниску, обнажив загорелую мускулистую грудь с темными вьющимися волосами. Расстегивая его джинсы, Сюзи почувствовала, каким твердым стал его пенис. Спустив джинсы до колен, она вытащила его наружу.
Макс зарылся руками в ее волосах, их нежное прикосновение усилило его желание, и он мягко подтолкнул голову Сюзи.
Она знала, чего он хочет, и не стала упрямиться. Засунув пенис глубоко в рот, она заработала языком и вскоре ощутила поток горячей влаги.
Кончив, Макс сдавленно застонал, стиснул голову Сюзи руками, а затем нехотя отпустил ее. Напряжение покинуло его. Однако Сюзи все еще стояла перед ним на коленях, соски ее все еще были твердыми, тело по-прежнему горело желанием.
Натянув джинсы, Макс помог ей встать. Нежно поцеловав ее во влажные губы, он провел руками по ее телу, но этим только доставил ей мучения: она хотела почувствовать его пенис в себе, ощутить силу его страсти.
— Ладно, детка, сейчас попробуем новую пленку, — прошептал Макс и скрылся за камерой.
Сюзи не сдвинулась с места.
— Господи, ты такая красивая! — проговорил Макс, глядя на нее в объектив. — В общем, смотри в камеру и делай так, чтобы мне снова захотелось тебя трахнуть.
Сюзи ощутила себя животным. Ей хотелось уйти, однако сначала нужно было удовлетворить свое желание, избавиться от муки, которая привязывала ее к студии. Она знала, что достаточно только одного прикосновения — и она взорвется, поскольку уже находится на грани экстаза.
Положив руки на грудь, она сдавила пальцами ноющие соски.
— Отлично! Так, детка! Ты сделала то, что нужно! У меня опять стоит. Зажужжала камера.
Сюзи провела руками по животу и опустила их ниже.
Изнывая от томления и закрыв глаза, она нашла свой клитор. Возбуждение стало невыносимым.
Камера вновь зажужжала.
Сдавливая одной рукой сосок, другой Сюзи принялась стимулировать клитор — сначала одним пальцем, затем двумя — до тех пор, пока лицо ее не исказилось в экстазе. Наступил долгожданный оргазм.
Потом она в смятении лежала на полу. Макс опустился на колени, и на нее пахнуло потом. Едва он схватил ее за грудь, она почувствовала его возбуждение, а когда потянул за сосок, уже не испытала ничего, кроме боли.
Когда он накрыл ее губы своими, ей захотелось начать сначала и сделать все по-другому, но было поздно. Он победил.
И когда он перевернул ее на спину и Сюзи прижалась щекой к твердому белому полу, стало ясно, что иначе и быть не могло. Когда же он вошел в нее сзади, она приподняла бедра, чтобы ему было удобнее, но при этом хотела только одного — чтобы все быстрее кончилось.
Проснувшись, Сюзи огляделась по сторонам. В комнате было темно, тишину нарушало лишь тиканье дорожного будильника.
Она потянулась, с трудом вспоминая, где находится. После беседы с Карен по мобильному телефону она долго еще размышляла о жизни, пока наконец не задремала. Хотя Сюзи спала полностью одетая, она была укрыта сверху толстым шерстяным одеялом. Должно быть, мать поднялась наверх и укрыла ее. Откинув тяжелое одеяло, Сюзи почесала то место на лице, где шерсть кусала кожу.
Из-под двери пробивалась полоска света. Зевнув, Сюзи повернулась на бок и посмотрела на часы. Без пятнадцати двенадцать. На улице по залитой дождем мостовой время от времени пробегал одинокий автомобиль да где-то далеко шумели поезда. На душе было тепло и спокойно.
Сюзи осмотрелась в поисках стакана и вспомнила, что, прежде чем позвонить Карен, собиралась спуститься вниз.
Пошевелив пересохшими губами, она села на кровати.
Надо идти.
Из комнаты родителей доносится до боли знакомый храп — папа всегда так храпел, если принимал на грудь чуть больше нормы. Сквозь приоткрытую дверь лился свет, и Сюзи представила, как мама сидит на кровати и читает газеты. Бог знает, как она вообще ухитряется спать среди всей этой кутерьмы!
Внизу было темно как в погребе. Осторожно спустившись по ступенькам, Сюзи щелкнула выключателем на стене и осветила себе дорогу на кухню. Пройдя к холодильнику, она при мерцающем свете люминесцентной лампы налила себе стакан апельсинового сока, одним глотком его осушила и налила еще. Глядя по сторонам, Сюзи ощущала себя ребенком, маменькиной дочкой… Ладно, завтра все будет по- другому. Завтра наконец она избавится от этого — станет совершенно самостоятельной женщиной.
Посреди кухонного стола стояла стеклянная ваза с цветами, оставшимися после изготовления бутоньерок, и теперь Сюзи, держа в руках холодный стакан с соком, любовалась их хрупкой красотой. Среди вполне прозаичной кухонной утвари цветы казались пришельцами из другого мира.
На стене громко тикали часы, их стрелки неумолимо двигались к двенадцати. Сюзи не отрывала от них глаз, зачарованная их движением, завороженная неуклонным приближением дня ее свадьбы. Она смотрела на часы словно загипнотизированная, пока ее внимание не отвлек какой-то шорох у входной двери. Подойдя
