остальные.
Великий Боже, что за вонь!
Шаркающие шаги в темноте.
– Гадж? – наконец Джаду удалось встать на ноги. Краешком глаза он увидел горку сигаретного пепла в пепельнице с Джимом Беамом. – Гадж, если это ты…
Ужасный мяукающий звук был ему ответом, и на мгновение кости Джада оледенели. Не сын Луиса вернулся из могилы, а какое-то ужасное чудовище.
Ничего подобного!
Это был Черч. Кот присел на пороге. Это он мяукал. Глаза кота горели, словно тусклые лампочки. Потом Джад перевел взгляд на вторую тень, появившуюся на пороге.
Джад качнулся, пытаясь собраться с мыслями и не сойти с ума от запаха. И как холодно стало тут – тварь принесла с собой холод могилы.
Джад пошатнулся. Кот подошел и стал тереться о ноги старика, заставив Джада сделать несколько неуверенных шагов назад, чтобы не упасть. Кот мурлыкал. Джад пнул его, погнал прочь. Кот оскалился на старика и зашипел.
«Подумай! Подумай, ты – глупый старик, еще не поздно, конечно, еще не поздно… оно вернулось, но его можно снова убить… если тебе только это удастся… если ты только сможешь решиться…».
Джад повернул на кухню, и сразу вспомнил о ящике с вилками и ножами, ящике рядом с раковиной. Там лежал нож, огромный, как у мясника.
Спиной старик прижался к двери, ведущей на кухню, а потом спиной открыл ее. Тварь, вошедшая в дом, затаилась, но Джад отлично слышал ее дыхание. Он даже разглядел белую рученьку, качающуюся туда-сюда… и что-то было зажато в этой рученьке, но что именно, старик не смог разглядеть. Дверь захлопнулась. Джад оказался на кухне. Повернувшись спиной к двери, старик метнулся к ящику с ножами: он искал нож для разделки мяса. Выдвинув ящик, Джад увидел его деревянную рукоятку. Схватив нож, старик снова повернулся к двери. Теперь в руках он сжимал оружие. Шаг… другой… Постепенно храбрость возвращалась к нему.
«Помни, это не ребенок! Тварь может кричать, может начать говорить что-то, когда ты нападешь на нее.., она может говорить на разные голоса… Но ты же не поддашься на обман. Ты делал глупости уже много раз, старик. Это – твой последний шанс!»
Со скрипом открылась дверь из гостиной на кухню, но вначале появился один кот. Джад мгновение следил за ним, а потом снова посмотрел на дверь.
Окна кухни выходили на восток. Светало, и первые лучи солнца уже врывались в окно – слабый, молочно-белый свет.
Вошел Гадж Крид, одетый в костюмчик, в котором был похоронен. Болотная тина испортила белую рубашку. Его великолепные, светлые волосы затвердели от грязи. Один глаз уставился в стену – ужасно сосредоточенно он смотрел в никуда; другой глаз изучал Джада.
Гадж усмехнулся старику.
– Привет, Джад, – по-детски прогудел Гадж, но голос его стал совершенно иным. – Я пришел забрать твою гнилую, вонючую душу в ад. Ты уже выеб.., меня однажды. Ты-то думал, что я не вернусь, чтобы выеб.., тебя?
Джад поднял нож.
– Подойди, и я тебе приложу этой штукой. Мы еще посмотрим, кто кого выеб…
– Норма мертва, и тебя оплакивать будет некому, – сказал Гадж. – Она-то была дешевой подтиркой. Она перееб…сь, со всеми твоими друзьями, Джад. Она им и через жопу давала. Это она любила особенно. Она теперь горит в Аду, вместе со своим артритом и всем остальным. Я видел ее там, Джад. Я видел ее там.
Тварь сделала два нетвердых шага к старику; ботиночки чудовища оставляли грязный след на линолеуме. Тварь выставила одну руку вперед, словно хотела дотянуться до старика, а другую прятала за спину.
– Послушай, Джад, – прошептало чудовище… и потом, открыв ротик, обнажив молочные зубки, хоть губы и не двигались, оно заговорило другим голосом, который вырывался из чрева существа… приглушенный голос, доносившийся издалека, голос Нормы:
– Я смеялась над тобой, Джад! Мы все смеялись над тобой! Ах, как мы смеееееееяяялись…
– Заткнись! – нож в руке Джада задрожал.
– Мы занимались этим в нашей кроватке. Я и Гек. Я и с Джорджем была и со всеми остальными. Я все знала о твоих девках, но ты-то не знал, что женат на бляди. И как же мы все смеялись, Джад! Мы еб…сь, и смеялись над…
– Заткнись! – завопил Джад. Он прыгнул на крошечную, качающуюся фигурку в грязном костюмчике строгого покроя. Из темноты вылетел кот и замер перед Джадом, сжимавшим мясницкий нож. Кот шипел, его уши были прижаты к черепу. Нож выскользнул из руки старика. Упав, он скользнул по искривленному и выцветшему линолеуму, закрутился. Со звоном он ударился об плинтус и отлетел под холодильник.
Джад понял, что снова свалял дурака. Единственное утешение, что в последний раз. Кот встал на задние лапы; пасть открыта, глаза сверкают. Он шипел, словно чайник. И тогда Гадж бросился на старика, по-прежнему усмехаясь и выпучив глаза. Его правая рука вынырнула из-за спины, и Джад увидел, что Гадж сжимает в ней скальпель из саквояжа Луиса.
– О, дорогой Иисус, – только и смог выговорить Джад, а потом, извернувшись, подставил правую руку, защищаясь от удара. У него возникло ощущение… точно в голове что-то вспыхнуло… Старик никак не мог понять, почему скальпель одновременно торчит с обеих сторон его ладони. Потом что– то теплое брызнуло ему в лицо, и он понял.
– Ух, как я натяну тебя, старик! – тварь в облике Гаджа сдавленно захихикала, выдохнув отравленный воздух в лицо старику. – Ох, как я вые.., тебя сейчас! Как я всех вас достану!.. Я… хочу этого!
Джад метнулся и поймал запястье Гаджа. Под его пальцами кожа с ручки ребенка соскользнула, словно перчатка.
Скальпель дернулся в руке старика, оставив глубокую рану.
– Всех… вас я… хочу…
Скальпель снова обрушился на Джада.
Снова…
…и снова.
Глава 59
– А теперь попробуйте, мэм, – сказал водитель грузовика. Он выглянул из-под поднятого капота машины, которую Речел взяла напрокат.
Речел повернула ключ зажигания. Мотор «Чеветты» заревел, оживая. Водитель грузовика опустил капот и подошел к дверце водителя, вытирая руки большим синим носовым платком. У него было приятное, открытое лицо. Шапочка «Водителей Грузовиков Дусарт» была одета задом наперед.
– Большое спасибо, – сказала Речел, готовая расплакаться. – Я не знаю, чем я могла бы отблагодарить вас.
– Да любой ребенок исправил бы это, – сказал водитель грузовика. – Странная поломка. Никогда ничего подобного не видел, особенно у новой машины.
– Почему? А что же там было?
– Отсоединилась одна из клемм аккумулятора. Ведь никто же не мог ее открутить, так?
– Никто не мог, – согласилась Речел, а сама подумала о том, что чувствовала ночью, о гигантской резинке, гигантской рогатке.
– Может, так получилось, когда вы ударились. Я так думаю. Но больше с этим у вас неприятностей не будет. Я крепко закрепил контакты.
– Сколько я вам должна? – робко спросила Речел. Водитель грузовика рассмеялся, словно бык
