не стерли Иззи в порошок. Лидия считала делом чести вытащить на свет его грязные делишки. Только Богу известно, насколько это было непросто. А уж если в такой ситуации можно говорить о выгоде, то для Иззи Лидия добилась главного – симпатии общественности оказались на стороне сестры.
– Я разобрался во всем только недавно, – тихо продолжал Ник, – когда лично познакомился с Иззи. Так что приношу вам свои извинения.
Лидия пристально смотрела на Ника. Так вот почему он прислал розы!
Правда заключалась в том – она сама пришла к этой мысли после завершения процесса над Стивеном Дейли, – что Лидия не собиралась делать себе имя на этом громком деле, однако в результате оно принесло ей большую известность. Она сунула ногу в туфельку.
– Не стоит извиняться. Вы правы, я делала это ради себя. – Выражение удивления, мелькнувшее на лице Ника, почему-то вызвало у нее раздражение. – Это была моя месть. Даже если бы мне пришло в голову попросить разрешения у Иззи, тогда она была в таком состоянии, что вряд ли сумела бы дать вразумительный ответ. Но, честно говоря, я и не собиралась ни о чем ее спрашивать. Я ненавидела Стивена всей душой и считала, что он должен понести наказание.
Лидия замолчала. На террасе повисла тишина. Она вдруг ощутила, как благодарна Нику, – он не спешил с расспросами о том, что же на самом деле произошло у Иззи с бывшим бой-френдом.
Конечно, ненависть – отвратительное, недостойное чувство. И не было смысла обманывать саму себя. Именно ненависть, а вовсе не нежная сестринская любовь двигала в то время поступками Лидии. И совсем не то заслуженное наказание, которое понес Стивен Дейли, помогло Иззи прийти в себя. Это сделало время. Время плюс умение светло и радостно смотреть на все, умение, оставленное им в наследство родителями.
Медленно, очень медленно Иззи находила в себе силы вернуться к нормальной жизни. Лидия мучилась от бессилия помочь, поэтому направила бьющую через край энергию на другой объект. А Иззи приходилось учиться самой восстанавливать мир, рухнувший после потери не родившегося ребенка и предательства любимого человека, который обманул и обокрал ее.
– Иззи ни в чем вас не обвиняет.
– Вы правы в другом. Иззи была бы против судебного процесса. Но я приняла именно это решение, потому что… – Она замялась, стараясь подыскать слова, которые помогли бы Нику понять причины ее поступка. – Потому что Стивен Дейли был действительно плохим человеком.
– Он принес горе в вашу жизнь, – негромко сказал Ник.
– Самым трудным для Иззи было встретиться с ним лицом к лицу в зале суда. – Пальцы Лидии теребили пояс. – Она никогда бы с этим не справилась…
Без моей поддержки, хотела добавить Лидия, но почувствовала, что голос готов предательски дрогнуть. В тот момент не она действовала в интересах Иззи, а Иззи пошла в суд ради сестры.
– Мысль, что Стивен выйдет сухим из воды, была невыносимой. Я действовала из личных побуждений. Иззи слишком мягкий человек, чтобы позволить себе поступок, продиктованный чувством мести.
Тень глубокой печали коснулась лица Лидии, и Ник с горечью подумал, как несправедлив он был по отношению к ней. Счастье для Стивена Дейли, что он уже понес заслуженное наказание. Ник заставил бы его заплатить еще более высокую цену за горе, которое тот причинил этим женщинам. Он слегка откашлялся.
– Может быть, прогуляемся немного?
– Я нагнала на вас тоску? – слабо улыбнулась Лидия.
– Нет, мне очень хорошо с вами, – просто ответил Ник. – Предлагаю посмотреть мой плодовый сад. – Он протянул руку и помог ей подняться, на мгновение задержав тонкие пальцы в своей ладони. Волосы Лидии коснулись его лица. На долю секунды она замерла совсем близко, и его ноздри уловили тонкий аромат духов. Если Лидия и заметила уловку Ника, то не подала виду, молча спустилась вслед за ним по ступенькам и пошла рядом. Только, пожалуй, слишком старательно отводила взгляд, внимательно изучая кустарники по сторонам аллеи. Нику страстно хотелось сказать хоть что-нибудь в утешение, любую фразу, которая смягчила бы черты печального лица.
– Наверное, мысль, что Стивен Дейли в тюрьме, принесла некоторое облегчение вашей сестре.
Лидия повернулась к нему. Порыв теплого ветра бросил прядь волос на ее лицо. Изящным жестом она убрала ее.
– Не думаю, что для Иззи это имело хоть какое-то значение. Разве что она была защищена от возможности неожиданно столкнуться с ним где-нибудь. Но Стивен попал в тюрьму не из-за душевной травмы, которую нанес Иззи. – Внезапно ее голос дрогнул, и крупные слезы одна за другой покатились по щекам. – Простите, но я все еще принимаю случившееся очень близко к сердцу. – Лидия вздохнула, стараясь успокоиться. – Мне удалось доказать, что он обманом вынудил Иззи перевести на его счет деньги, доставшиеся ей после продажи родительского дома. Закон защищает нас от мошенничества, но, как правило, бессилен перед человеческой подлостью. То, что Стивен Дейли на протяжении двух лет день за днем мучил и унижал мою сестру, осталось безнаказанным.
– Что вы имеете в виду? Он ее бил?
– Если бы он тронул ее хотя бы пальцем, я бы его уничтожила. Нет, Стивен действовал иначе. Не позволял ей выходить из дома, встречаться с друзьями, вплоть до того, что прятал ее одежду. А я, учась в Кембридже, ничего не знала. Да и, боюсь, была бы бессильна что-либо предпринять. Иззи его очень любила. Или, во всяком случае, ей так казалось. Этот подлец умел быть на редкость обаятельным. Вам наверняка приходилось сталкиваться с подобным типом людей.
Ник кивнул, вспомнив о паре-тройке знакомых, готовых с пеной у рта клясться в вечной дружбе, пока не подвернется удобный случай всадить вам в спину нож.
– Конечно, когда мы встретились в первый раз, я ничего не подозревала. – Она печально улыбнулась. – Могу только сказать, что мы с ним страшно друг другу не понравились. Стивен производил впечатление довольно скользкого типа, и я не стала скрывать свои сомнения от Иззи. Я умоляла ее об одном – не слишком увлекаться им. Но влюбленные глухи к советам окружающих.
– Он знал о том, как вы к нему относитесь?
– Думаю, да. У Иззи не было от него секретов. Он утверждал, что я просто завидую чужому счастью, так как недавно рассталась со своим другом, с которым у меня были очень серьезные отношения.
– А в этом не было частички правды?
– Может, и была, – с улыбкой сказала Лидия. – Знаете, с возрастом я становлюсь все менее категоричной. В то время я считала Иззи слишком молоденькой для серьезного чувства. Но по-настоящему я за нее испугалась, когда он начал настаивать на продаже родительского дома.
– Но ведь они не могли сделать это без вашего согласия.
– Верно, не могли. Я и сопротивлялась, сколько могла. Тянула время, выставляла завышенную цену, «забывала» о назначенных с покупателями встречах.
– Представляю, как вы раздражали Стивена Дейли! – улыбнулся Ник, услышав об уловках Лидии.
– Это волновало меня меньше всего. Гораздо хуже было то, что ему удалось испортить мои отношения с Иззи.
– Не может быть! Она вас боготворит!
– Это сейчас. Но тогда, после смерти родителей, мы почти шесть лет прожили в разлуке. Встретив Дейли, Иззи с удовольствием избавилась от опеки наших родственников, зато полностью попала под его влияние. А Стивен без устали внушал ей, что я из ревности готова разрушить их счастье. В конце концов, я была вынуждена согласиться. Иззи уже исполнилось восемнадцать, и нам пришлось бы делить имущество через суд. – На ее глаза вновь навернулись слезы. – Не прошло и пяти месяцев после продажи дома, как Дейли вынудил Иззи перевести все деньги на его счет. – Она запнулась.
– После чего скрылся, – закончил за нее Ник.
– Само собой разумеется… На нервной почве у Иззи случился выкидыш. – Лидия поежилась, хотя на улице было очень тепло, и смахнула слезы. – Потом, конечно, он объяснял это сложной ситуацией в бизнесе. Простите. Сама не знаю, почему я все время реву.
Ник ничего не ответил. Он никогда не отличался излишней сентиментальностью, но рассказ Лидии поразил его в самое сердце. Единственное, чем он мог сейчас помочь, – это внимательно слушать.
– Знаете, я потратила почти год, стараясь засадить его за решетку, но ни капли об этом не жалею.
