'Тихий Дон' Шолохова, 'Хождение по мукам' Толстого, 'Последний из Удэге' Фадеева… Над очередными книгами большинства из них в эту пору продолжают работать авторы…
Среди передовых деятелей эпохи, сознательных выразителей интересов масс, особое читательское внимание привлекают герои-коммунисты. Полнокровно и широко представлены они в произведениях Горького, Фадеева. Шолохова, в пьесах 'Человек с ружьем' и 'Кремлевские куранты' Н. Погодина… Неразрывным единством судеб передового героя и возглавляемого им коллектива отмечены 'Педагогическая поэма' А. Макаренко и повесть 'Танкер «Дербент» Ю. Крымова. Образ молодого коммуниста Павла Корчагина, созданный Н. Островским в романе 'Как закалялась сталь', своим нравственным примером оказал сильнейшее воздействие на жизнь.
Два взаимообусловленных творческих устремления — тяготение к изображению людских судеб в связи с 'биографией народа' и поиски крупного положительного героя, в облике которого психологически наиболее полно воплощены лучшие душевные качества и черты социальной активности народной массы, — такие устремления отличают и Федина-художника второй половины 30-х годов.
Творческие искания привели писателя сравнительно скоро к рождению замысла, из которого со временем выросла его известная трилогия. А попытки запечатлеть образ положительного героя во второй половине 30-х годов, представляя нередко как бы «этюды» к фигурам будущих героев-коммунистов трилогии, принесли читателю ряд новых интересных произведений.
Под воздействием победы социализма в СССР и возрастания классовой однородности советского общества укрепились дружба и сотрудничество между нациями и народностями страны. Важнейшей приметой 30-х годов является интенсивное формирование единой многонациональной советской социалистической культуры.
Все больше расширяются и углубляются взаимосвязи братских советских литератур. Особенно ощутимо становится это после создания единого Союза писателей СССР.
В Москве начинает выходить литературно-художественный альманах 'Дружба народов'. Регулярно проводятся в столице декады литературы и искусства союзных и автономных республик. Заведенным порядком становится отмечать крупные историко-культурные даты, связанные с жизнью и деятельностью корифеев братских литератур, как события всей многонациональной культуры страны. Делается и многое другое, все, что может способствовать освоению накопленного художественного опыта друг друга, радости взаимного узнавания, 'чувству семьи единой'.
Во всей этой работе самое активное участие принимает Федин. Он много ездит по стране, участвует в литературных форумах, творческих обсуждениях, выступает с докладами, речами, часто печатается в периодике.
О своей поездке в Киев весной 1939 года на юбилей Т.Г. Шевченко Федин позже вспоминал: 'Когда исполнилось столетие со дня рождения Тараса Шевченко, царское правительство запретило чествование великого украинского певца… Стодвадцатипятилетие со дня рождения Шевченко праздновала вся страна, и мы, ее писатели, собрались в Киеве и были счастливы, вместе с народом участвуя в торжествах Украины, посвященных свободному Шевченко'.
Волнующие слова находит Федин в газетных статьях и для оценки культурного значения 750-летия поэмы Шота Руставели 'Витязь в тигровой шкуре', которое он отмечает в Тбилиси в декабре 1937 года, и декады армянского искусства и литературы в Москве в октябре 1939 года… К таким публицистическим выступлениям принадлежит и очерк 'Молодость мира' ('Правда', 1936, 29 апреля). Он посвящен выпускникам студии народа коми в столичном театральном училище, которые поставили пьесу 'Коварство и любовь'. 'Фридрих Шиллер по пути в Сыктывкар, — писал Федин, — когда-то никому не нужный, заброшенный Усть- Сысольск — это бытовое явление нашего непрестанного, сделавшегося будничным роста, но именно в этом обычном факте — его смысл и символическое содержание'.
Большие поездки по стране конца 30-х годов не только обогащали Федина знанием культуры братских советских народов. Они дарили новые жизненные впечатления, отвечая тогдашней умонастроенности художника, его стремлению пристальней вглядеться в действительность, поискам положительного героя. Много ездит писатель и по России, выполняя регулярные поручения редакции 'Правды'…
Особенно привлекают его при этом героические факты и события окружающей действительности. Таковы трудовые биографии студентов в газетном очерке 'Наша молодежь', опубликованном к открытию X съезда комсомола в апреле 1936 года. Когда умер Николай Островский, Федин нашел яркие и точные слова. 'Жизнь Островского, — писал он, — была и остается школой мужества и героизма'.
…Разные маршруты, республики и города, с частью из которых писатель знакомится впервые. Вот только выборочный «календарь» общественно-литературной деятельности Федина той поры.
Конец февраля 1936 года — Минск, речь на выездном пленуме Союза писателей СССР… 10 февраля 1937 года (100-летие со дня смерти А.С. Пушкина) — Ленинград, речь от имени Пушкинского общества в музее — последней квартире поэта на Мойке, — открытом после реставрации. Август — сентябрь 1937 года — плавание на теплоходе в район Верхнего Поволжья (Калинин, Горький, Васильсурск) с командировкой от «Правды» — путевые очерки и корреспонденции 'На теплоходе в Калинин', 'Город Горький', 'Заброшенный сад'… Декабрь 1937 года — Тбилиси, выступление в связи с 750-летием поэмы Шота Руставели 'Витязь в тигровой шкуре'… Осень 1938 года — Карелия и Кольский полуостров, журналистская командировка (очерки 'Поездка на Север, к Белому морю' и 'Поездка на Север, к морю Баренца' для газеты 'Правда')… Март 1939 года — выступление на 'шевченковских днях' в Киеве…
В феврале 1939 года за заслуги в развитии советской литературы писатель был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Крупный отзвук в жизни и творческой биографии Федина суждено было получить поездке в Минск.
С 10 по 16 февраля 1936 года здесь, в Доме правительства, проходит III пленум правления Союза писателей СССР. Минск тогда находился меньше чем в четырех десятках километров от государственной границы с панской Польшей. Пленум был посвящен вопросам поэзии, но вылился в событие большого общественно-политического значения.
Этому в немалой мере способствовал выбор Минска местом проведения писательского форума, самый широкий состав его участников, представлявших, по существу, все национальные отряды советской литературы, от Закавказья и Средней Азии до Бурят-Монголии, а также доклады, вынесенные на обсуждение (о белорусской и башкирской литературах, о поэзии Украины и т. д.). Недаром эта встреча получила обозначение — 'пленум дружбы'.
В этот приезд Федин ближе познакомился со многими писателями братских народов, и прежде всего, конечно, с гостеприимными белорусскими хозяевами — Я. Коласом, Я. Купалой, П. Бровкой, К. Чорным и другими. С интересом следил Федин за творческой дискуссией на пленуме.
Сильное впечатление на присутствующих произвела речь украинского поэта Миколы Бажана, который говорил о 'радости познания' культурных богатств, накопленных народами Советского Союза. Незаменимо тут посредничество переводчиков, без таланта и труда которых такое взаимное познание стало бы невозможным. Важнейшее значение имеет перевод на русский язык — язык межнационального общения советских народов. Перечислив имена крупнейших русских, грузинских и армянских поэтов, которые донесли искусство Шевченко, других классиков и мастеров украинской поэзии до новых миллионов читателей, М. Бажан назвал их 'не переводчиками (это нехорошее слово), а носителями духа и слова нашей прекрасной Украины'. В следующем году предстоят две великие поэтические даты — столетие со дня смерти Пушкина и 750-летие творения Руставели. Он, Бажан, взял на себя необычайно трудную и ответственную задачу — перевод поэмы 'Носящий тигровую шкуру', как ее название звучит в оригинале, на украинский язык. 'Имя Руставели, — заявил оратор, — должно быть так же знакомо каждому советскому человеку, как имена Эсхила и Пушкина, Гёте и Шевченко…'
Федин уже начал обдумывать свой доклад на заседании Пушкинского общества в последней квартире поэта. В перерыв он подошел к Миколе Платоновичу, крепко пожал ему руку. Писатели разговорились. С этой встречи завязались долголетние дружеские отношения Федина и Бажана.
Во время пребывания в Минске Федин с интересом осматривал город. Здесь у него и возник замысел будущей трилогии… 'Зимой 1936 года, — вспоминал писатель, — я приехал в Минск, совершенно незнакомый мне город… В морозные, необычайно солнечные дни я увидел оживленные площади, белоснежные скверы с
