— Все хорошо! Все хорошо! Иисус не оставил меня, ты вернулся! Как я рад, как я рад! Тихоня, уже будучи не в силах подняться на ноги, протянул ко мне руки, и я, встав рядом с ним на колени, обнял бедного сокамерника.
— Ну, давай начинать, чтобы нам никто более не помешал.
Я взял единственную алюминиевую кружку, наполнил ее водой почти до верху и поставил на нары Георгия. Он стоял на коленях, склонив голову, я опустился рядом. Прочитав «Царю Небесный…», я обратился к Богу:
— Господи, Иисусе Христе Сыне Божий, да не вменится моя дерзость нам в осуждение. Пошли Духа Святаго на раба Твоего Георгия и соверши по Твоей милости Таинство Крещения. Аминь! — я перекрестился и достал из кармана драгоценный пузырек с Крещенской водой. Открутив крышку, я вылил половину содержимого в кружку с водой.
— Крещается раб Божий Георгий! — торжественно начал я. — Во имя Отца. Аминь! — на голову Тихони потекла тонкой струйкой вода из кружки. — И Сына. Аминь! — я повторно вылил немного Крещенской воды на склоненную голову. — И Святаго Духа. Аминь! — и в третий раз вода окатила главу крещаемого. Я не успел сказать и слова, как Георгий понял главное — СВЕРШИЛОСЬ. Он взглянул на меня сияющими глазами и уткнулся мне в плечо, не пытаясь сдержать слез радости. Я же гладил его по мокрой голове словно ребенка. Успокоившись, обессилевший узник забрался на нары и сел, привалившись спиной к стене.
— На, допей, — протянул я ему кружку с остатками Крещенской воды. Он сделал пару глотков и блаженно прикрыл глаза.
— Дэнис, я тут кое что для тебя сделал. Пока ты был у следака, я отправил смотрящему тюрьмы маляву, где все о тебе рассказал. Блатные не жалуют мокрушников — таких как я, но Милорд мне кое-чем обязан. Так что, думаю, твои проблемы в камере решатся. За это не волнуйся. Еще я распорядился относительно своих денег. Здесь я опять прошу твоей помощи. Запомни адрес, телефон и имя человека, — я постарался запомнить названные координаты, повторив их несколько раз вслух, — вот, этот человек передаст тебе деньги, а уж ты употреби их так, как сочтешь нужным. Договорились?
— Договорились, Георгий.
— Обещай мне.
— Обещаю!
— Ну вот и все… Я устал, я очень устал. Мне надо немного поспать…
Пока я читал шепотом акафист святителю Николаю, за спиной слышалось мерное посапывание Георгия. Закончив чтение, я обернулся. Тихоня улыбался во сне. Я тоже прилег отдохнуть.
Через два часа я нашел тело Георгия бездыханным. Это удивительно, но я испытал искреннюю радость. Скоро должны были принести еду, и я не стал беспокоить надзирателя раньше времени. Конвойный отреагировал на мое известие спокойно:
— Ну наконец-то. Отмучился Тихоня. Сейчас позову начальство.
Когда тело Тихони выносили, я незаметно перекрестил его и мысленно произнес: «Господи, упокой душу усопшего раба Твоего Георгия». В этот же день закончился и срок моего заточения в карцере: начальство решило сделать в помещении полную дезинфекцию. Меня вывели в коридор и повели обратно в камеру…
Катя Заречина расположилась за угловым столиком на открытой летней веранде ресторана «О’Мар». Она не любила таких помпезных мест с тяжелыми накрахмаленными скатертями и дорогой посудой. Однако, надо отдать должное, здесь было очень уютно и, главное, малолюдно. Ресторан располагался на Театральной площади по соседству с «Метрополем» и Большим. Потягивая свежевыжатый апельсиновый сок из запотевшего бокала, Катя в сильном волнении ожидала встречи с мужчиной…
Это какое-то наваждение! Только ей показалось, что жизнь потихоньку налаживается, только-только она смирилась с грузом проблем, упавшим на ее плечи, как все рухнуло вновь! Позавчера позвонил свекор — Григорий Александрович — и сообщил, что погиб Соколов. Буквально в этот же день прервалась связь с Денисом. Адвокат ничего не смог добиться, ему лишь сообщили, что дело ведет новый следователь, а Денис сидит в карцере. При мысли о Дениске и о том, что с ним может случиться в тюрьме, Кате становилось плохо. Опять впереди была абсолютная неизвестность.
Плюс ко всему вчера позвонил бывший мамин заместитель Женя и сообщил что-то совершенно невероятное. По его словам выходило, что мама спуталась с какими-то проходимцами, отдала им буквально все, включая налаженный бизнес, свою недвижимость и даже личный автомобиль, а сама исчезла в неизвестном направлении. Ее мобильный телефон был выключен, а на работе отвечали что-то совершенно невразумительное. Женя рассказал немного о тех странных людях, что крутились вокруг Светланы последние пару недель. Все это наводило на очень нехорошие мысли. Евгений посоветовал Кате обратиться к Сергею Владимировичу, прикрывавшему мамин бизнес. Этого мужчину Катя видела лишь однажды, когда училась на первом курсе Строгановки. Проблема заключалась в том, что телефон маминой «крыши» был никому не известен. К счастью, Катя вспомнила, как около года назад мама просила ее через интернет с сайта МТС получить распечатку входящих и исходящих звонков с ее мобильного телефона. Сама Светлана Леонидовна была с техникой не в ладах. Для осуществления этой операции необходимо было установить пароль, и мама выбрала дату своего рождения. В сильном волнении Катя входила в раздел «Интернет- помощник» на сайте оператора. Пароль был принят, и уже через час на свой адрес электронной почты девушка получила подробный отчет за прошедший месяц по всем входящим и исходящим звонкам, относящимся к маминому номеру. Вычеркнув знакомые номера, а также номера стационарных телефонов, Катя начала методичный обзвон. С восьмой попытки ее усилия увенчались успехом.
— Алло, — ответил спокойный мужской голос.
— Добрый вечер. Могу я поговорить с Сергеем Владимировичем?
— Я слушаю.
— Сергей Владимирович, меня зовут Катя. Катя Заречина… Вернее, Озерова. Я дочь Светланы Леонидовны.
— А… Понятно, — голос собеседника сник. — Да, Катенька, прекрасно помню вас — такая красавица, вся в маму! — казалось, собеседник взял себя в руки.
— Сергей Владимирович, что с моей мамой? Вы не в курсе? Она пропала, отдав все свое имущество в руки каких-то проходимцев.
— Да, Катя. Произошла скверная история, но я врядли смогу помочь, да и вообще… — он тяжело вздохнул. — В любом случае это не телефонный разговор. Что вы делаете завтра?
— Сейчас у меня слишком много свободного времени.
— Хорошо. Тогда я приглашаю вас пообедать. Давайте встретимся в час дня в ресторане О’Мар на Театральной площади, это рядом с Метрополем.
— Договорились!
Сергей Владимирович опоздал на четверть часа.
— Катенька, добрый день! — он галантно склонился, целуя Кате руку. — Должен сказать, что замужество пошло вам на пользу. Вы расцвели и стали просто неотразимы!
— Добрый день, Сергей Владимирович. Спасибо за комплимент.
— Да, прошу прощения за опоздание. Работа, будь она неладна.
Официант принес меню, собеседники сделали заказ, и за столом повисла тягостная пауза.
— Сергей Владимирович, все же что случилось с моей мамой? Почему так вышло, что она пропала, а вы не смогли ее защитить.
— Катенька, я постараюсь быть с вами предельно откровенным. Вы, надеюсь, понимаете, что наши отношения с вашей мамой не были благотворительными. Мама зарабатывала деньги и делилась ими со мной. Вернее, даже не со мной, а с организацией, которую я представляю. Отсюда ясно, что процветание маминой компании не было для меня безразлично. И, поверьте, я попробовал вмешаться сразу, как только получил тревожный сигнал. Но оказалось слишком поздно. Светлана Леонидовна пропала слишком скоропостижно.
— Что значит «пропала скоропостижно»?! — Катя была на грани истерики.
