Саванне. Объединенной, но частной. Я уверена, его отец дернул за пару нужных ниточек, чтобы это произошло. Денег у Клейтонов нет — больше нет, хотя раньше они не могли Пожаловаться на их отсутствие, — но в светском обществе Саванны они по-прежнему котируются высоко. Бедные, но благородные, понимаешь?
Я не понимал — вопросы, кто вхож в светское общество, а кто нет, не играли особой важности в том времени, в котором я рос, — но пробормотал, что конечно же, как же иначе. Все это так долго крутилось у нее в голове, и теперь она выглядела чуть ли не загипнотизированной.
— Так что я стала обладательницей диафрагмы, да-да. В маленькой пластиковой коробочке с розой на крышке. Только ни разу ею не воспользовалась. Не представилось случая. Наконец выбросила ее в мусор после одного из этих сливов. Так он это называл — слить. 'Я должен слить', — говорил он. Потом швабра. Ты понимаешь?
Я совершенно не понимал.
Сейди рассмеялась, и я опять вспомнил Айви Темплтон.
— 'Подожди два года', — сказала она. Мы могли бы ждать двадцать, и диафрагма ни разу бы не потребовалась!
— Что случилось? — Я легонько сжал ее руки повыше локтей. — Он тебя бил? Бил тебя черенком швабры?
Черенок швабры можно использовать и иначе — я читал 'Последний поворот на Бруклин'[118], — но, судя по всему, он этого не делал. Сейди досталась мне девственницей, доказательством служили простыни.
— Швабра предназначалась не для битья. Джордж, думаю, я больше не могу об этом говорить. Во всяком случае, сейчас. Я чувствую себя… Ну, не знаю… как бутылка с газировкой, которую только что потрясли. Ты знаешь, чего я хочу?
Я знал, но из вежливости спросил.
— Я хочу, чтобы ты увел меня в дом и снял крышку. — Сейди подняла руки и потянулась. Бюстгальтер она не надела, так что я видел, как под блузкой поднялись груди. В тающем свете от сосков на материю падали маленькие тени, как знаки препинания. — Сегодня я не хочу оживлять прошлое. Сегодня я хочу только искриться.
Часом позже я увидел, что она засыпает. Поцеловал ее сначала в лоб, потом в кончик носа, чтобы разбудить.
— Я должен идти. Хотя бы для того, чтобы убрать мой автомобиль с подъездной дорожки, прежде чем соседи начнут звонить друзьям и знакомым.
— Пожалуй. Рядом живут Стэнфорды, а Лайла Стэнфорд в этом месяце помогает в библиотеке.
Я прекрасно знал, что отец Лайлы — член школьного совета, но говорить об этом не стал. Сейди буквально светилась изнутри, так что не хотелось портить праздник. Пока Стэнфорды могли предполагать, что мы сидим на диване, сжав колени, и ждем окончания 'Денниса-мучителя', чтобы посмотреть 'грандиозное' 'Шоу Эда Салливана'. Если бы мой автомобиль оставался на подъездной дорожке дома Сейди и в одиннадцать, у них бы возникли иные мысли.
Она наблюдала, как я одеваюсь.
— Что теперь будет, Джордж? С нами?
— Я хочу быть с тобой. Если ты захочешь быть со мной. Ты этого хочешь?
Она села — простыня складками сложилась у талии, — потянулась за сигаретами.
— Очень хочу. Но я замужем, и это не изменишь до следующего лета в Рино. Если я попытаюсь добиться расторжения брака, Джонни будет бороться со мной. Черт, его родители будут бороться со мной.
— Если мы проявим благоразумие, все будет хорошо. А нам ничего не остается, как проявлять благоразумие. Ты это знаешь, так?
Она рассмеялась. Просияла.
— Да. Это я знаю.
— Сейди, у тебя в библиотеке есть проблемы с дисциплиной?
— Что? Да, конечно. Обычное дело. — Она пожала плечами, ее груди поднялись и опустились. Я пожалел о том, что так быстро оделся. Но с другой стороны, кого я дурил? Джеймс Бонд мог бы пойти на третий круг, а вот Джейк/Джордж иссяк. — Я в школе новая девочка. Они устраивают мне проверку. Это, конечно, головная боль, но ничего другого я и не ожидала. А что?
— Я думаю, эти твои проблемы благополучно разрешатся. Ученикам нравится, когда их учителя влюбляются. Даже мальчишкам. Для них это то же шоу по телику.
— Они узнают, что мы…
Я уже думал об этом..
— Некоторые девушки — обязательно. Те, кто с опытом.
Сейди выдохнула дым.
— Восхитительно. — Но разочарованной она не выглядела.
— Как насчет обеда в 'Седле' в Раунд-Хилле? Чтобы люди привыкали видеть в нас пару.
— Хорошо. Завтра?
— Нет, завтра у меня дела в Далласе.
— Сбор материала для книги?
— Да. — Печально. Конечно, наши отношения только-только завязались, а я уже солгал. Мне это не нравилось, но другого выхода я не видел. Что же касалось будущего… Сейчас я отказывался о нем думать. Потому что тоже светился изнутри. — Во вторник?
— Да. И… Джордж?
— Что?
— Мы должны найти способ продолжить.
Я улыбнулся.
— Любовь способ найдет.
— Я думаю, это, скорее, похоть.
— Может, и то и другое.
— Ты такой милый, Джордж Амберсон.
Господи, имя — и то ложь.
— Я расскажу тебе о Джонни и обо мне. Когда смогу. И если ты захочешь слушать.
— Я захочу. — Я полагал, что должен. Если у нас все сложится, мне требовалось понять. Насчет нее. Насчет швабры. — Когда ты будешь готова.
— Как говорит наша высокоуважаемая директриса, ученики — это сложно, но оно того стоит.
Я рассмеялся.
Сейди затушила сигарету.
— Вот еще о чем я думаю. Миз Мими одобрила бы наши отношения?
— Я в этом уверен.
— И я так думаю. Будь осторожен на дороге, дорогой мой. И это тебе лучше взять с собой. — Она указала на бумажный пакетик из 'Аптеки Кайлина'. Он лежал на комоде. — Если ко мне заглянет любопытная гостья, которая после пи-пи проверит содержимое аптечного шкафчика, придется многое объяснять.
— Дельная мысль.
— Но пусть они всегда будут под рукой, милый.
И она мне подмигнула.
По пути домой я думал об этих презервативах. Марка 'Троян'… ребристые для ее удовольствия, как написано на упаковке. Дама больше не располагала диафрагмой (хотя я полагал, что она может купить новую в следующую поездку в Даллас), а противозачаточные таблетки получат широкое распространение только через год-два. Но и тогда врачи будут выписывать их с осторожностью, если я правильно помнил то, чему меня учили на курсе 'Современной социологии'. Так что пока 'трояны' оставались единственным
