жалко). Нет еще, нет.
Любовница (берет Жену за руку). Ш-ш, будьте умницей.
Жена (с неприязнью). Зачем?
Любовница. Для них хотя бы.
Жена (почти с насмешкой). А не для вас?
Любовница (констатация факта). Я справлюсь, но и мне было бы легче.
Жена (отнимает руку, жестко). Можете сами быть умницей, я столько лет уже была… Все время. Что толку?!
Любовница. Тогда продержитесь еще немного.
Жена (почти с рычанием). Вы и держитесь! Ведь вы его у меня отняли. (Пауза. Все еще жестко.) Простите.
Любовница. Это несправедливо.
Жена (все еще жестко). Почему? Потому что мне уже не принадлежало то, что вы отобрали?
Любовница (тоже жестко). Да, так примерно.
Жена (внезапно: трудное признание со страстью и тоской). Я вас не люблю.
Любовница кивает и отворачивается.
Я никого не люблю. (Пауза.) Больше.
Дверь открывается. Входит Дочь, за ней — Сын, за ним — Друг. Друг идет устало, остальные — робко, осторожно, словно опасаясь неловким движением или словом разнести вселенную в куски. Друг тихо закрывает за ними дверь. Сын и Дочь делают несколько шагов вперед, останавливаются.
Жена (теперь она на ногах, тем же голосом Дочери). Тебя я не люблю. (Сыну.) И тебя не люблю.
Друг (тихо). Не надо.
Жена (спокойно, но безжалостно). И тебя не люблю, ты это знаешь. (Яростный крик. Трепеща всем телом.) Я ЛЮБЛЮ СВОЕГО МУЖА!!
Выходит Сиделка. Дочь прячет лицо у нее на груди. Сын падает в кресло, закрывает лицо руками, рыдает.
Жена (Сыну). ПЕРЕСТАНЬ.
Сын сразу замолкает, не двигается.
Любовница (ровно). Нет, вы перестаньте.
Молчание. Друг медленно идет к камину. Жена и Любовница садятся. Врач у постели больного. Сын остается на своем месте. Дочь возвращается на диван. Сиделка становится сбоку за диваном, настороженно наблюдает, готовая в любую минуту прийти на помощь или помешать нападению. С этого момента никто, кроме Врача, не двинется с места до конца пьесы.
Жена (спокойно, почти без выражения. Речь медленная, прерываемая долгими паузами). Мы только и делали, что… думали о самих себе. (Пауза.) Умирающим ничем не поможешь. Наверно. О боже, какая тяжесть. (Пауза.) Что будет со мной… со мной… со мной… (Пауза.) Но ведь нам надо жить. (Пауза.) Бескорыстная любовь? Не верю. Мы любим, чтобы нас любили. И почему нельзя кричать… нельзя плакать, когда у нас отбирают любовь… (Пауза.) Мы только и делали, что думали о самих себе. В конечном счете.
Долгое молчание. Жена начинает плакать. Она сидит неподвижно. Голова высоко поднята, взгляд устремлен вперед, руки впились в подлокотники кресла. Сначала только слезы, потом рыдания. Сдержанные, но рыдания.
Дочь (после паузы, не громко, но с горьким укором). Почему ты плачешь?
Жена (прорывается все то, что она сдерживала тридцать лет. Громко, задыхаясь от рыданий; с жалостью и отвращением к самой себе, с болью и облегчением). Потому… что я… несчастна. (Пауза.) Потому что… я… несчастна. (Пауза.) ПОТОМУ ЧТО… Я… НЕСЧАСТНА. (Молчание. Берет себя в руки. Говорит снова, тоном почти будничным; невыразительно, тускло.) Потому что я несчастна.
Долгое молчание. Никто не движется, кроме Врача. Он отнимает наконец стетоскоп от груди больного, вынимает трубки из ушей. Мгновение стоит неподвижно, потом делает несколько шагов вперед, останавливается.
Врач (мягко). Все кончено.
Никто не двигается.
