— Наверное, еще ты будешь представлять, каково это — быть на
— Я…
— Решай, Гарольд. Надеть мне блузку или снять с себя и все остальное?
Как долго он думал? Он не знал. Позже он даже не был уверен, что вообще колебался хоть сколько- то. Но когда заговорил, от сказанных слов он почувствовал во рту привкус смерти:
— В спальню. Пойдем в спальню.
Она улыбнулась ему торжествующей улыбкой, исполненной такого чувственного обещания, что он вздрогнул, а все его естество рванулось к ней.
Она взяла его за руку.
И Гарольд Лодер отдался на волю судьбы.
Глава 55
Из дома Судьи открывался вид на кладбище.
После ужина они с Ларри сидели на веранде, покуривая сигары «Рой-Тан» и наблюдая за тем, как закат окутывает горы бледно-оранжевой пеленой.
— Когда я был мальчишкой, — сказал Судья, — мы жили неподалеку от самого красивого кладбища в Иллинойсе. Оно называлось «Холм Надежды». Каждый вечер после ужина мой отец, которому тогда было немного за шестьдесят, отправлялся на прогулку. Порой он брал с собой и меня. И если нам случалось проходить мимо этого прекрасно ухоженного некрополя, он говорил: «Как ты думаешь, Тедди? Есть какая-то надежда?» А я отвечал: «Есть целый Холм Надежды», — и каждый раз он заливался смехом, словно слышал это впервые. Иногда, мне кажется, мы проходили мимо этого хранилища костей лишь затем, чтобы он мог разыграть со мной эту шутку. Он был остроумным человеком, но, похоже, это была лучшая шутка из всех, какие он знал.
Судья затянулся сигарой, опустив подбородок, отчего плечи у него высоко поднялись.
— Он умер в 1937-м, когда я был еще подростком, — произнес он. — С тех пор мне его очень недостает. Мальчику нужен отец, только если это хороший отец, а хорошего отца никем не заменишь. Нет надежды, кроме Холма Надежды. Как он наслаждался этим! Ему было семьдесят восемь, когда он умер. И умер он как король, Ларри. Сидя на своем троне в самой маленькой комнате в нашем доме, с газетой на коленях.
Не зная, как реагировать на этот довольно странный приступ ностальгии, Ларри ничего не сказал.
Судья вздохнул.
— Скоро здесь останется довольно мало работы, — сказал он. — Это если вам удастся наладить энергоснабжение. А если нет, люди станут нервничать и начнут уходить на юг, прежде чем наступит плохая погода.
— Ральф и Брэд говорят, что удастся. Я верю им.
— Тогда будем надеяться, что твоя вера основана не на пустой месте, ладно? Быть может, это и хорошо, что старуха исчезла. Видно, она понимала, что так будет лучше. Может быть, люди должны самостоятельно решать, что означают огни в небе и есть ли у какого-то дерева человеческое лицо или это лишь игра света и тени. Ты понимаешь меня, Ларри?
— Нет, сэр, — искренно ответил Ларри. — Не уверен.
— Я все думаю, нужно ли нам возрождать все эти скучные истории с богами, спасителями и тому подобным еще до того, как мы снова создадим смывной унитаз. Вот о чем я толкую. Я сомневалось, подходящее ли сейчас время для богов.
— Вы полагаете, она мертва?
— Ее нет уже шесть дней. Поисковый комитет не обнаружил ни следа. Да, полагаю, она мертва, но даже сейчас я еще не совсем уверен. Она была поразительной женщиной, полностью выходящей за рамки рационального. Возможно, одна из причин, почему я почти рад ее исчезновению, состоит в том, что я сам такой же рациональный бирюк. Я люблю изо дня в день проделывать обычные рутинные дела, люблю поливать свой сад — ты видел, как я в
— Поэтому я здесь, — неловко выговорил Ларри. Лучше бы Судья не упоминал сейчас о своем саде, книгах, набросках и стаканчике вина перед сном. На встрече друзей он придумал отличную идею и ничтоже сумняшеся предложил ее. Теперь он раздумывал, как ему продолжить начатое и не казаться при этом жестоким и беспринципным дебилом.
— Я знаю, почему ты здесь. Я согласен.
Ларри вздрогнул так, что стул под ним заскрипел.
— Кто вам сказал? Это должно держаться в секрете, Судья. Если кто-то из комитета проболтался, плохи паши дела.
Судья оборвал его, подняв вверх морщинистую руку. Его глаза на изъеденном временем лице вспыхнули.
— Тише, мой мальчик… тише. Никто из вашего комитета не проболтался, во всяком случае, мне об этом ничего не известно, а я держу ухо востро. Нет-нет, я сам нашептал себе эту тайну. Почему ты пришел сюда сегодня? У тебя все написано на лице, Ларри. Надеюсь, ты не прикидываешься. Когда я распинался тут про свои простенькие удовольствия, то заметил, как ты прямо спал с лица… оно у тебя вытянулось, и на нем появилось довольно забавное ошарашенное выражение…
— Разве это смешно? И как я могу радоваться тому, что вас… вас…
— Посылают на запад, — тихо произнес Судья. — На разведку. Разве не так?
— Именно так.
— Я гадал, сколько понадобится времени, чтобы родилась эта идея. Конечно, это чрезвычайно важно и необходимо, если Свободная Зона не желает упустить ни единого шанса выжить. Мы понятия не имеем, что он там затевает. С тем же успехом он мог бы торчать на обратной стороне луны.
— Если он действительно там.
— О-о, он там. В том или ином виде. Можешь не сомневаться. — Он вытащил из кармана щипчики и принялся обрабатывать ногти; негромкие щелчки сопровождали теперь его речь. — Скажи, комитет обсуждал, что может случиться, если там нам понравится больше? Если мы решим остаться?
Ларри ошеломила сама мысль об этом. Он сказал Судье, что, насколько ему известно, такое никому не приходило в голову.
— Я полагаю, он уже наладил электричество, — с напускной небрежностью произнес Судья. — А это, знаешь ли, привлекает. И этот парень, Импенинг, явно почуял это.
— Легко отделались от поганого хлама, — мрачно пробормотал Ларри, и Судья долго и от души смеялся.
Отсмеявшись, он сказал:
— Я отправлюсь завтра. Пожалуй, поеду на «лендровере». На север, к Вайомингу, а потом на запад. Хвала Господу,
— Да, мы обсуждали такую вероятность.
— К тому же я стар. А старики подвержены сердечным приступам и припадкам кретинизма. Я
