Пруды Рамы! кому омыться, очиститься, скинуть грешок-другой?!
Нет, уважаемые, лучше заняться каким-никаким мирским промыслом: зубы-то на полку рядом с утварью не положишь!
Чудес на свете не бывает, божественных явлений шиш дождешься, предсказания врут, обряды впустую – к чему швырять деньги на ветер, кормить этих дармоедов? Пользы от них – шакал наплакал! Пусть сами зарабатывают свой хлеб в поте лица своего!
Польза.
Госпожа наша! – теперь ты диктуешь все и вся, только иные это еще не допоняли. Но поймут, и очень скоро!
Этот лес чандалы-псоядцы рубили? Ну и что? Мне-то какая разница? Бревна как бревна, хоть избу строй, хоть костер пали! А пошлина вдвое меньше. Вот и беру. Не один ведь беру: артелью стараемся… Скверна? Просека на просеке? А идите-ка вы со своей скверной знаете куда? Время – деньги, а тут вы с вашими просеками!
Замужем? Можно подумать, я не знаю! И мужа ее знаю, сосед он мой! Как нам не стыдно? А никак не стыдно! И так не стыдно, и сяк не стыдно, и вот эдак тоже! Вон, поглядите, кстати: муж ее куда направился? В блудилище, ясное дело! Там моя супружница в окошке деньги принимает, а когда запарка, то и пособит… Стыдитесь сами, хорошие мои, ежели вам невтерпеж, а с вашими заповедями к градоначальнику сходите. Он ближнего любит, у него темницы пустыми не простаивают…
Рай?
Ад?
Наивные люди: рай, ад… ведь ясно сказано новыми проповедниками: 'У того, кто считает духовным учителем самого себя, глупый ученик!' А раз так, раз я – пыль, прах, и жить мне на земле сущие пустяки…
Рассвет эры Пользы властно вступал в свои права.
Однако Закон еще таился по углам. И, уходя, успевал карать кое-кого из тех, кто слишком быстро сбросил его со счетов.
Зловещие знамения одно за другим наводили трепет на жителей крепкостенной Двараки. Некий черный, как уголь, человек с безволосой головой повадился бродить по улицам города, заглядывая в окна домов и лица прохожих – ядавы в испуге шарахались от него, как от чумного. Человек молча глядел на них пустыми глазницами и шел дальше, и многие шептали, что это сама Смерть в тайном облике разгуливает по улицам. Поминалось всуе имя Черного Баламута, но болтунам живо поукоротили языки. Говорили также, будто дюжина подвыпивших смельчаков истратила на незнакомца пару колчанов – но стрелы не причинили чернецу вреда, а герои-стрелки вскоре умерли в страшных мучениях от неизвестной болезни.
Вороний грай днем и ночью оглашал окрестности Двараки, вторя пронзительному свисту ветра; полчища крыс заполонили кварталы, и ночные кошмары терзали ядавов, едва горожане забывались тревожным, беспокойным сном.
В отчаяньи взывали они к Бхагавану, но молчал Отсутствующий; курился фимиам старым богам, оставившим детей своих в скорбный час, но тщетны были молитвы и бессмысленны второпях приносимые жертвы. Те же, кто успел приспособиться к новой жизни, только смеялись над своими богобоязненными соплеменниками: кошмары? вороны? знамения?
Пить надо меньше… или больше.
И перестали ядавы почитать богов и брахманов, старших и наставников, возлюбив лишь собственную выгоду и услады тела. И смеялись они над испуганными, говоря: 'Мы живем по Закону! Польза – вот наш новый Закон! А ее мы блюдем свято…'
И искренне думали, что им удалось обмануть Судьбу.
А глядя на ядавов, постепенно перенимали их образ жизни и соседние народы.
Лишь немногие в Великой Бхарате понимали, куда катится империя.
Лучше всех понимал это Черный Баламут.
Уши его полнились проклятиями вдов, несшимися вслед через годы и пространства с усеянного трупами Поля Куру; плач настигал Бхагавана, заставляя вжимать голову в плечи. Надо было действовать, пока не стало слишком поздно. Убитая Эра Закона вцепилась в своего палача, не желая отпускать его.
'Дайте! Дайте ему… умоляю!'
Впрочем, может, это и к лучшему?! – внезапно снизошло на Кришну озарение. Врага надо бить его же оружием. Мой враг – цепляющееся за меня прошлое?! Отлично! Засучим рукава, как засучивали встарь!
Ядавам необходимо очиститься! Провести грандиозный обряд, совершить великое паломничество, принести обильные жертвы, смыть с себя скверну – и тогда скользкие пальцы трупа-Закона лишатся цепкости.
Что ж, попробуем ненадолго повернуть Время вспять! В конце концов, удалось же Пандавам завершить 'Приношение Коня', хотя сил для этого понадобилось втрое больше, чем предполагалось?! Удалось!
И ему удастся! Бхагаван он или тварь дрожащая?!
В глубине души Черный Баламут понимал, что хватается за соломинку, что проклятия, пророчества и знамения, вцепившиеся в него мертвой хваткой, не отпустят свою добычу. В мире, сотворенном Творцом- Отсутствующим – им самим! – он бессилен что-либо изменить…
Но не попытаться он не мог!
И вот: снова вспыхнули жертвенные огни в храмах, славящие мудрость Бхагавана брахманы вернулись к своим обязанностям; денно и нощно звучали над Дваракой святые гимны, заглушая грай ворон, стражники наводили порядок на улицах… Черный Баламут и его соплеменники готовились к совершению великого очистительного паломничества.
Через месяц мужчины Двараки во главе с Кришной, облаченным в шафрановые одежды, на многих
