— …что случилось, брат? Меня подняли среди ночи…
— Недоносок! Тупой чурбан!
— …приволокли силой…
— Сын осла!
— Не оскорбляй нашего отца!
— Отца?! Будь он жив, придушил бы тебя голыми руками!
— Я не желаю…
— Чтоб меч не поганить! Дерьмо! Коровий навоз!
Храм трясся от бешеной ярости хозяина Микен.
— Я не намерен слушать…
— Ты не намерен?! Может, оторвать тебе уши, а заодно — и твой поганый язык?! Мому понравится такая жертва!
Судя по шуму, Сфенел попятился и, споткнувшись, едва не упал.
— Басилеем себя возомнил, гаденыш? Кто позволил тебе говорить от имени Алкея? От имени Тиринфа?! Отвечай, ублюдок!
— Опомнись, брат!
— Пес шелудивый тебе брат! Скорпионово семя! Послали же боги родственничка…
— Да что ж ты на меня вызверился?
— Как ты вел переговоры с Птерелаем? Как, я спрашиваю?!
— Честно вел. С умом…
— «Мы, Персеиды, предлагаем тебе…» — твои слова?!
— И что? Мы ведь Персеиды? Ты — ванакт Микен, я…
— Я-то ванакт! А ты, тля, кто?!
Львиный рев клокотал в глотке Электриона.
— Ты говорил от имени Персеидов! Что должен был подумать Птерелай?! Что это предложение — мое с Алкеем! Ванакта Микен и басилея Тиринфа.
— И отдают нам долю с добычи! Между прочим, это была моя идея!
— О боги! Дайте мне сил не свернуть шею этому болвану! После твоих слов Птерелай уверился: с басилеем Тиринфа все договорено! Дошло, позор семьи? «Мы, Персеиды!..» Зарвался ты, братец. Возомнил. Не ты ли обещал уломать Алкея? И все откладывал со дня на день…
— Ты же сам сказал: повременить!
— Вот и нечего было вещать от имени всех Персеидов! Тогда бы и Птерелай трижды подумал, прежде чем высаживаться у всех на виду. А так, если басилей Тиринфа в доле — от кого прятаться? Увидел Алкея с копьем, чуть не рехнулся от изумления…
— А какого даймона он заявился раньше? Я бы успел…
— Успел бы он! Я гонца спрашиваю: почему раньше срока прибыли? Он даже удивился. Это, говорит, море. Раз на раз не приходится. Собирались на веслах идти. А тут попутный ветер… Кто ж от удачи отказывается?
— Что еще гонец передал?
— Передал, что Птерелай в гневе. Виновного найдет и лично утопит.
Под сводами повисла мрачная пауза.
— Замарал хитон, трусишка? — расхохотался Электрион. Страшный в бешенстве, он был отходчив. — Шучу я, не бойся! Телебои аж пищат, так им нужен союз с нами. Но Птерелай хочет точно знать, с кем он имеет дело. И я его прекрасно понимаю!
— Боги, благодарю вас! Это вторая добрая весть после смерти Пелопса. Только пирату об этом сообщать не обязательно. Пусть по-прежнему считает, что союз нужнее ему, чем нам. Итак, назначаем новую встречу…
— Придержи коней, торопыга. Нам сейчас встречаться с Птерелаем не с руки. Вестника с ответом я отошлю утром. Пусть телебои малым отрядом высаживаются на Сосновый. Осмотрят бухты, прикинут, как обустроиться. Зачем время тянуть? Рыбаки Соснового — не люди, овцы. Их резать не станут, они и промолчат. Что же до Пелопидов, болячку им на задницы… В интересах Птерелая, чтобы Арголидой правили мы. Начнись война — поддержит, никуда не денется.
— Лучше заранее договориться…
— Что бы я делал без твоих советов, братец? Договорюсь, не бойся. Уж получше твоего! А ты стрелой в Тиринф. Пора Алкею обо всем узнать. Персеиды должны быть заодно. Понял?
— Может, сперва с Птерелаем все уладим…
— Один раз ты уже «уладил»! — Электрион вновь сорвался на рык. — Хватит! Хоть верхом на него садись, а Алкей чтоб был с нами!
— Он еще не оправился…
Чувствовалось: Сфенелу объясняться с Алкеем — нож острый. Узнает старший брат, откуда взялись под Навплией телебои, выяснит, по чьей милости он прикован к ложу — гнев Электриона покажется детской забавой в сравнении с яростью хромого Алкея. Сфенел ночами мучился бессонницей. Все думал: а я рискнул бы привязать себя к колеснице? Без ног ринуться в бой? Когда же засыпал — видел Алкея у своего ложа. И казалось — отца видит, великого Персея.
— Увиливаешь?
— Ты лучше о племянничке беспокойся, — окрысился Сфенел. — Узнает, что телебои на Питиусе — за меч схватится…
— Не твоя забота, — сухо отрезал ванакт. — Придет время, все ему объясню. Сейчас рано — он на Птерелая зуб имеет, из-за отца. Ты мое беспокойство не меряй, у меня его много. В первую голову — телебои…
— А что о них беспокоиться? Сам же сказал: пусть высаживаются…
Темнота вздохнула.
— Дурак ты, братец. Телебои на Сосновом с голодухи опухнут. Остров-то нищий! Даже если у местных все подчистую выгрести… А местных телебои не тронут.
— Почему?
— Это теперь
— Что ты предлагаешь?
— Я не предлагаю. Я делаю. Отгоню-ка я им стадо коров. Пусть видят: я камень за спиной не держу.
Каждое «я» Электрион вбивал, как клин в расщеп дерева.
— Коров на остров перегонишь? По волнам?
— А ладьи телебоям на что? Сами заберут.
— У всех на глазах?
— Зачем — на глазах? Велю отогнать стадо в Элиду…
— Там же сплошь Пелопиды!
— Есть на западном побережье один городишко… Басилей Поликсен у меня в долгу. К нему и отгоню стадо. Налетели пираты, забрали у Поликсена скот — ищи ладьи в море!
— Разумно, — признал Сфенел. — Если что, мы ни при чем. Где Элида, а где Арголида! Украли пираты коров — так не у нас же! И уговор раньше времени не раскроется, и народишко бузить не станет: чужих пираты грабят. Алкею, вон, жизнь сохранили. Отчего б с такими молодцами и не договориться?
— Верно мыслишь. А еще пусть думают: телебои Элиду щиплют, Пелопсову вотчину. Не должно быть у Птерелая обратного пути. Или со мной идти — или одному против всех. Ну а ты с утра езжай в Тиринф…
Когда братья ушли, опустевший храм наполнился смехом. Долго, с удовольствием хохотал Мом- Насмешник, Правдивый Ложью. Верно говорят: «Хочешь насмешить бога — расскажи ему о своих
