Сверившись с данными аэропорта, они выяснили, что Дэвид Барган покинул страну прямым рейсом до Брюсселя и, следовательно, должен быть где-то в Бельгии.
«БЕЗУМЦЫ»: Мы не хотим никого встревожить нашими информационными сообщениями. Понимание того, что мы живём в бредовой системе, поможет нам сделать первый шаг к улучшению ситуации. Нас обвиняют в приверженности разным политическим системам — от анархистов до фашистов. Но мы категорически аполитичны.
На самом деле быть политиком совсем не просто. Каждый час их жизни, когда они не спят, занят так, что не остаётся времени для сомнений в собственных способностях и силе. Всегда найдутся комиссии, которым нужно уделить внимание, люди, перед которыми нужно выступить. Да и вопросы неугомонных избирателей, на которые нужно ответить. Внешняя активность заменяет самосознание, и внутренняя неуверенность подавляется. Большими политическими партиями, особенно радикальными правыми или радикальными левыми, управлять так же просто, как и толпами людей, лишёнными всякой индивидуальности.
— А теперь наш еженедельный гороскоп. Ваши вопросы Мистической Молли.
— Здравствуйте. Наши друзья сейчас подлетают к Юпитеру. Каков прогноз для их знаков зодиака?
Барнард Клипинг, ректор Института философии при Университете в Утрехте, по вторникам в вечернее время посещал колонию несовершеннолетних преступников в десяти километрах от места работы. Он не только считал, что таким образом получает возможность соприкоснуться с реальной жизнью, но и был крайне доброжелательно настроен. А к одному юному нарушителю закона, нелегальному иммигранту Имрану Шокару, даже проникся состраданием.
В этот вечер, когда его сло-мо на водородном топливе уже был близок к своей обычной цели, прямо перед его носом перебежала дорогу девушка. Водитель ударил по тормозам.
— Да я же чуть вас не задавил! — крикнул ей Барнард.
— Вы профессор Клипинг? Мне очень нужно поговорить с вами! Я — подруга Имрана Шокара, — подойдя к окну машины, сказала худощавая брюнетка с частично окрашенными волосами и серебряными колечками в левой ноздре.
Приглашая её сесть рядом, Барнард увидел, что она очень взволнована. Пока они миновали ворота и припарковали машину, незнакомка представилась Мартитой Денеке. История её такова: скромная, увлечённая восемнадцатилетняя голландка познакомилась с Имраном на дискотеке и влюбилась. Имран, на год младше её, образования не получил, но был очень эрудированным.
Мартита боялась навещать любимого в тюрьме. Как-то она передала для него том по западной философии из САП-серии, но другой заключённый присвоил книгу себе.
Барнард терпеливо слушал, не проронив ни слова.
Девушка считала Имрана невиновным. Она присутствовала при совершении преступления, которое инкриминируют парню. Молодые люди договорились встретиться у супермаркета. Подойдя, Мартита увидела его выходящим из магазина с пакетом в руках. За ним шла женщина с ребёнком. Вдруг, откуда ни возьмись, появился «тёмный человек» (по словам девушки), выхватил из рук женщины сумки и с силой втолкнул её обратно в двери магазина. Ребёнок закричал и побежал прямо на оживлённую улицу. Имран бросился за маленькой девочкой и едва успел перехватить её. Потом помог подняться лежавшей ничком женщине. Тем временем смуглый тип уже успел скрыться с её покупками.
Из магазина стали выбегать люди. Кто-то схватил Имрана и заломил ему руку. Прибыла полиция, парня арестовали. Мартита пыталась объяснить полицейскому, что произошло на самом деле, но тот от неё грубо отмахнулся.
— А адвокату ты рассказывала об этом?
— Да много раз!
Имрана Шокара обвиняли в нападении на покупательницу и попытке похитить её дочь. А на слова Мартиты никто не обращал внимания. Что с неё взять — сопливая девчонка. Да, успела переспать уже с двумя мужчинами. Да, наркотики. Умудрилась даже попасть в какой-то «чёрный список». Полицейский осведомил: её семейка — известные правонарушители.
С сотрясением мозга пострадавшая женщина была в коме в местном госпитале. С ребёнком сидела бабушка, которая жила на юге страны.
Тем временем Имрана содержали в колонии для несовершеннолетних преступников, где он подвергался расовым нападкам со стороны.
— Уверена в том, что рассказала? — спросил Барнард.
Мартита нервно ёрзала на сиденье, уставившись на серый тюремный блок здания колонии.
— Не вру, сэр. Случай с наркотиками произошёл очень давно, ещё в школе. И в нашем доме они были. Меня могут обвинить только в моей принадлежности к женскому полу и любви к мужчине другой расы.
— Посмотрим, что я смогу сделать. Оставь мне адрес и координаты вашего адвоката.
Девушка написала их координаты в системе «Эмбиент» и передала распечатку книги о медитации для Имрана. Чмокнув Барнарда в щёку, открыла дверь и убежала прочь.
Профессор некоторое время сидел в задумчивости. Он занёс сведения в базу данных своего суперсовременного сло-мо, и только тогда отправился к пропускному пункту. Пока его сопровождала охрана, он в который раз почувствовал зловонный запах, которым были пропитаны казармы надсмотрщиков колонии. Тошнотворное сочетание чего-то приторного, старых ботинок, дезинфицирующих средств, испражнений и всеобщей безысходности. Сержант на контроле забрал у него книгу. После предъявления удостоверения личности его пропустили в комнату для посетителей.
Имран Шокар не заставил себя долго ждать, появившись по ту сторону проволочной сетки с заплывшим левым глазом. Он молчал.
— Я говорил с Мартитой, — начал разговор Барнард. — Она выступит свидетелем, когда твоё дело передадут в суд.
— Никогда его не рассмотрят. Так и умру здесь.
— Я за всем прослежу.
Имран недоверчиво посмотрел на профессора. Барнарду хотелось узнать, из-за чего у парня фингал под глазом, но рядом стоял надсмотрщик.
— Тебе должны вручить книгу о медитации. Мартита просила передать.
— Сначала проверят, есть ли в ней наркотики, — ответил Имран с кривой усмешкой.
— Но страницы-то тебе отдадут.
Снова молчание. Вдруг парень быстро заговорил:
— Ну почему мир такой? Кто его таким делает? Бессмыслица какая-то. Я читал книгу по философии. Автор ничего не говорит об устройстве мирового сообщества. Что толку в таком издании? Кто скажет? Как же я зол!
— Мировое сообщество? Да, действительно, нельзя не уделять этому внимания. Как всё стало таким? История, климатические изменения, географическое положение… Череда случайностей.
— Да не об этом я. Имею в виду что-то более… метафизическое. Не объяснить. Слов нет. Точно
