поцеловал в шею с такой страстью, что щеки Джорджины запылали жарким румянцем. Другой рукой Фредди стал ласкать грудь жены, и та ничего не сделала, чтобы прекратить это. Наоборот, закрыла глаза и вся отдалась ласкам своего мужа, как будто для нее это было самое главное в мире. Джорджина отвела взгляд и ушла в свою комнату, глубоко шокированная отсутствием всякой скромности у своей кузины.
Несколько дней после этого Джорджина не могла говорить с ними, не краснея. Такое откровенное эротическое наслаждение между мужчиной и женщиной было ей совершенно незнакомо. Конечно, Джордж дотрагивался до ее груди, но никогда подобным образом. И уж конечно, никогда, в два часа после обеда, солнечным днем, ни один случайный прохожий не мог увидеть их, лежащими в оранжерее.
И тем не менее она только и думала о нежных опытных пальцах Фредди, ласкающих тело его жены. В моменты, когда она меньше всего ожидала, эта картина представала перед ее мысленным взором, заставляя ярко вспыхивать ее щеки. И снова она подумала об этом совсем недавно, когда уезжала из Хемптон-Хауса и Джек пошел проводить до конюшни ее и заупрямившегося Хью, который хотел остаться, чтобы съесть еще кусок пирога.
Конечно, в этом виноват был Джек. Теперь она точно поняла. Привычным жестом он хотел помочь ей сесть в седло. Джорджина заметила, как его сильные красивые руки потянулись к ее талии, и в этом было что-то очень интимное, похожее на те ласки, которые она видела, когда Фредди гладил свою Летицию. Инстинктивно, и прежде чем она успела сообразить, что делает, Джорджина отпрянула. Майор замер на секунду, в его глазах был явный вопрос. Затем Джек подставил сложенные вместе руки, чтобы она уперлась в них ногой. При этом он улыбнулся, будто прочитал ее мысли, отчего Джорджина действительно разозлилась. И, попрощавшись очень холодно, она помчалась по тропинке, которая была совсем нелегкой для бедного Геркулеса.
Теперь, когда она слушала болтовню Хью и крики галок в кроне старого вяза, Джорджина увидела снова руки майора, тянущиеся к ее талии. Правильно Джорджина сделала, что не позволила им к себе прикоснуться! Не только потому, что эти руки были сильные и загорелые, как ни у одного лондонского джентльмена. Но и потому, что его руки были опытные и нежные, как у его кузена Фредди.
Усыпленная болтовней мальчика, пригревшись в солнечных лучах, проникающих сквозь листву высоких вязов, Джорджина отдалась целиком своим странным фантазиям…
Что интересно было бы, мечтала она, если бы Джек прикоснулся к ней? Каково это – чувствовать его руки на своей талии?
И, может быть, прежде чем посадить ее в седло, он страстно сжал бы ее в объятиях, и его глаза потемнели бы от желания? А если бы он стал гладить ее грудь?..
Джорджина чуть не задохнулась от этих смелых мыслей.
И вдруг она точно проснулась, шокированная тем, что ее соски стали твердыми под этими воображаемыми ласками Джека Хемптона.
Это очень странно, сказала она себе. Она его почти не знает, он простой деревенский сквайр, и более того, он, кажется, не обращает внимания на нее, а сама она не имеет ни малейшего желания вступать с ним в интимные отношения.
– Да ты же не слышишь, что я тебе говорю, тетя! – обиженный голос Хью вернул ее из мира грез обратно в реальность.
– Конечно, я слышу, мой дорогой, – солгала она, смеясь над собственной глупостью. – А теперь поскакали наперегонки до конюшни, Хью! Кто проиграет, бежит три круга вокруг бассейна, и чур не падать в воду!
Она пустила Моргану в легкий галоп, чтобы Геркулес не очень отставал.
Ее соревнование с Хью, а также все страхи Джорджины из-за того, что леди Хаддерсфилд догадается, кто она есть на самом деле, были забыты в одно мгновение, когда она увидела грума старого доктора Джонстона, стоящего на ступеньках дома.
– Кто еще заболел, Бен? – воскликнул Хью, резко остановившись.
Мальчик чуть не слетел со своего пони прямо в руки улыбающегося грума, который знал всех детей в Мелтон-Хаусе так же хорошо, как и их отца, будучи в услужении у доктора Джонстона уже больше тридцати лет.
– Твоя сестренка Дороти, – ответил он, усмехаясь. – Но она скоро поправится, если ты не будешь шалить так много, сынок. Уж слишком ты шустрый. Запомни, что это Бен Бейли тебе сказал, когда ты сломаешь шею.
– Что за шутки! – закричал Хью, явно довольный такой перспективой. – И что случилось с Дороти? Она еще утром была здорова!
– У малышки поднялась температура, – сказал Бен. – Поэтому послали за нашим добрым доктором. Говорят, в соседней деревне вспышка куриной слепоты.
– Куриная слепота? – воскликнула Джорджина. – Когда это было?
– Два дня назад, мисс. На ферме Купера. Доктор ездил туда. Там шесть больных и многие жалуются на недомогание.
– Ферма Купера? – повторила она. – Надеюсь, что они не родственники Дженни Купер? Это новая помощница нашей кухарки.
– Вы совершенно правы, мисс, – ухмыльнулся Бен. – Молодая Дженни их вторая старшая дочь после Энн, ее муж Джереми Браун четвертый сын Джона Брауна, хозяина мясной лавки. Мы тут все родственники, в этих краях, мисс Мать Дженни моя вторая кузина через брак, хотя моя жена не очень довольна таким родством после того, как Клара Купер – Клара Доусон в те времена – чуть не сбежала с цыганом. Ее поймали братья, но сплетни с той поры ходят. Бедная Клара! Но Джон Купер все-таки женился на ней. Ну потом снова пошло это, я имею в виду чесать языками, особенно когда старший сын Джона Купера…
– А вот и Бэгли! – перебила Джорджина словоохотливого грума, пока он не рассказал еще о каком- нибудь местном скандале, о котором не обязательно было знать маленькому Хью. – Что это за ужасные новости про куриную слепоту? Бен рассказывал нам, что доктор Джонстон приехал и что у Дороти температура. Надеюсь, это все ложная тревога?
– Боюсь, что нет, мисс, – сказал дворецкий, беря у Джорджины перчатки и маленькую шляпку с пером. – Доктор сейчас наверху осматривает мисс Дороти, и кажется, маленькой леди не хорошо.
Бэгли говорил правду, и когда Джорджина бросилась наверх, она нашла свою кузину и Фредди вместе с доктором Джонстоном в спальне Дороти. Малышка действительно выглядела очень больной.
– И поскольку вы и ваша очаровательная жена совершенно здоровы, – говорил доктор ворчливым тоном, когда Джорджина ворвалась в комнату, – я советую вам немедленно отсюда выйти и положиться во всем на нас.
– А мисс Беннет! – воскликнул он, увидев Джорджину, и продолжал: – Смею надеяться, вы болели в детстве куриной слепотой? Боюсь, что мне не сыскать помощников, потому что Фредди и Летиция должны особенно беречься, а мисс Хиггенботман уже закрылась в своей комнате, опасаясь инфекции.
Он посмотрел с надеждой на Джорджину.
– Я рада помочь вам, доктор, – сказала она. – Я не только перенесла эту болезнь, но и еще имею большой опыт по уходу за детьми больными куриной слепотой. Несколько лет назад у нас в Йоркшире была вспышка этого заболевания, но мы с ней справились и не допустили ни одного серьезного случая.
– Это снимает груз с моей души, – вздохнул доктор. – Вы должны проследить, чтобы в комнату к больной не заходили другие дети. Хотя у меня нет большой надежды, что другие тоже не заболеют.
Его опасения были небеспочвенны. Меньше чем через неделю все дети Мелтонов лежали в своих кроватях. И Джорджина, которой помогала только миссис Бэгли, ухаживала за больными. Летиция особенно переживала, что ей нельзя близко подойти к своим дорогим малышкам, когда они в ней так нуждались.
– Не делай глупости, Летти, – сказала Джорджина тоном, не терпящим возражений, когда она появилась однажды утром в столовой, чтобы выпить чашку чая. – Особенно после того, как ты мне кое в чем призналась вчера, дорогая.
Она улыбнулась подруге, щеки которой ярко зарделись стыдливым румянцем.
– Правда это чудесно, Джорджи? – воскликнула Летиция с таким сладострастным выражением на лице, что у Джорджины кольнуло в груди. – Фредди так хотел сестричку для Дороти! Но Дэвиду уже три с половиной, и я думала, что больше не забеременею. Фредди тоже перестал надеяться, и вдруг вот оказывается, что уже целых две недели.
