Отдыхал в курортной Старой Руссе, куда группа явилась на гастроль. Концерт был на площадке перед кинотеатром. Вокалист и гитарист Саша (Кот) Котов, похожий на кота Гарфилда, говорил примерно следующее:
«Мы впервые в вашем городе и он нам нравится! Волшебная природа, чистый воздух и позитивные люди! Будем веселиться и танцевать! Мы работаем в специфическом направлении. Кто-то поет о деревьях, а мы о том, что под этими деревьями делают. Кто-то поет о любви, а мы — о последствиях любви! Так, да. И наша первая песня: «Вперед, диарея!» Поехали…»
После «Диареи» исполнили песню о ковбоях и «Колыбельную», из которой я уловил что-то про детский плач и сраные пеленки.
Хлопали «Кристоферу Робину» искренне. Когда концерт закончился, музыкантов отбуксировали в сторожку на другом конце курортного городка.
И я был с ними.
Мы сидели за столом, на котором лежало полбатона, стояла баночка повидла, пара запотевших ботлов «Зеленой марки» и двухлитровый пузырь лимонада «Колокольчик». Я помню, как Антон спросил, могу ли я написать обо всем этом.
«Могу, — ответил я, подбирая с пола листок с отпечатком чьей-то подошвы. — Ручку найду и прямо щас напишу…»
…В десять вечера загрохотали барабаны.
— Ваш выход? — спрашиваю я.
— Пчелы против меда! — говорит Саша. — Наш.
…По средам в Stereo-баре играет действительно живая музыка. «Кристофер Робин» жжот!
Улучив момент, выбираюсь на воздух…
Меня атакует улыбчивая особа.
Ее улыбка не впечатляет из-за отсутствия центрального зуба.
— Подружимся организмами, — предлагает она.
Ага. Подружился вот так один, припечатали: СПИД.
— Не подружимся.
— Ты скован предрассудками, твои мозги соответствуют ГОСТУ!
— А твои чему соответствуют?
8
В одиннадцатом классе, зашвырнув подальше футболку с Че Геварой, я все-таки пошел в парикмахерскую. У меня появилась новая Цель. Мне понадобилось два года, чтобы допереть: не в пальцах дело! И не в прическе. Целых два года.
А вам?
Меня чуть-чуть штормит от принятого алкоголя.
Охота сдернуть на край света. Я наскребаю монеток на такси. Ученые говорят: бегство от испытаний бывает разное.
Впрочем, какие у меня испытания?
В салоне пахнет кофе и булочками. Водитель — пожилой усатый армянин гоняет туда-сюда колесико магнитолы, ловит «Авторадио».
— Куда?
Я сказал.
— Музыка не мешает?
Я качаю головой.
Фонари будто сумасшедшие циклопы-дистрофики. Горят вывески многочисленных магазинов. Мой город меняет цвета. Он как хамелеон. Маскируется, сливается с фоном. Мимикрирует. Скоро все города на Земле станут одинаковыми. А люди? Они тоже? И куда бежать? В какой цвет хамелеон никогда не сможет перекраситься?
По радио звучит песня «Машины времени»: «
Чувствую, что день прошел в суматохе. Чего-то бегал, суетился…
Этого не может быть! Я подпрыгиваю на сиденье.
Это снова она.
— Вроде собираются у нас «Макдоналдс» открывать, — заводит речь таксист.
— Останови.
— Что? Мы ж еще только…
— ОСТАНОВИ!
— Ай, ты чего такой нетерпеливый?
— Да у меня терпения вагон и маленькая тележка! ТОРМОЗИ!
— Хорошо, хорошо, — усмехается пожилой армянин. — Красивая, да?
Такси останавливается. Я выскакиваю на тротуар.
— Эй, парень?
— Что?
— Терпение нельзя измерять вагонами и маленькими тележками. Терпение должно быть бесконечным…
Я махнул рукой. Такси, урча мотором, развернулось и, прошелестев шинами по гравию, скрылось во дворе дома, за аркой.
Набравшись алкоголя и смелости, я иду по мосту к ней. Снова мост…
Был такой древний философ Эпикур. Переведенный с латыни девиз Эпикура «Carpe diem» означает: лови мгновение! Нет, лучше «Лови момент!».
Древние философы рубили фишку.
Мои ладони вспотели.
— Привет.
— Привет, — говорит она. — Ты кто?
— Кит.
— Почему Кит? Струю из спины пускать умеешь?
— Не умею.
— Тогда почему?
— Че ты пристала?
— Это я пристала?!
— Ты настоящая? Я не уверен, что ты не плод моего воображения.
— Я не плод. Слушай, ты не биолог случаем? У моих черепашек апатия.
— Я на врача учусь.
— На ветеринара?!
— Ну, я немного разбираюсь в животных, насекомых…
9
